Об этой команде слышал каждый, кто хоть чуточку интересуется отечественным панк-роком. Может, даже не только отечественным, ведь планка у Порт (812) настолько высока, что их лайвы, по словам интернет-экспертов, сравнимы разве что с выступлениями мастодонтов американского хоррор-панка The Misfits.
В этом году ветеранам отечественной панк-сцены исполнилось уже 15 лет, ну а сами музыканты, которые старше группы более чем в два раза, выглядят максимум на 25. Да и драйва на своих концертах им не занимать: энергия по-прежнему плещет через край, будто на дворе – начало 90-х, а перед нами – молодой Билли Джо Армстронг.
И только сейчас группа Порт (812) впервые добралась до Кемерова, чтобы выступить в стрит-баре BUFFER. Ну а корреспонденты Vsё42 уже тут как тут, чтобы поговорить с основателем коллектива Ильёй Никитиным о контркультуре, панке и даже немного о политике.
– Вот так сразу и спрошу: панк-рок разрушил твою жизнь?
– Да, абсолютно! Она стала совсем другой. Не той, которой должна была быть, наверное, по задумкам моих родителей. Хотя, мне кажется, они не думали ничего, а просто сразу отпустили меня в свободное плавание. Это-то, может быть, и разрушило мою жизнь – с точки зрения обычного человека.
– Как получилось, что вы наконец оказались в Кемерове?
– Мы всегда стремимся ездить в те города, в которых пока не успели побывать. В Кемерове, например, мы первый раз. Вообще, наш сибирский тур заканчивался в Новосибирске, но организаторы как-то нашли выходы в Кемерово, и мы приехали сюда. Как оказалось, здесь тоже есть движуха своя. Кстати, я раньше про ваш город вообще не знал ничего, для меня это было место, в котором у меня живёт одна-единственная знакомая, и всё. Больше совсем ничего. Тем не менее, приехали сюда, и это здорово. Мы постоянно открываем какие-то новые площадки для себя, и это круто!
– На флаерах написано, что тут сегодня будет поп-панк-тусовка. Но вы же играете панк-рок. Или тебе не принципиально, к какому стилю вас относят?
– Я никогда не употреблял слово "поп-панк" в отношении нашей группы Порт (812). Конечно, по большому счёту, мне всё равно, как это обозначают, но мы всё-таки играем панк-рок. Например, в последнем альбоме вообще поп-панка никакого нет и не может быть.
– Сегодня нас ждёт презентация только нового альбома или будут какие-то старые треки?
– Нет, старые треки будут, конечно! Зачем мучить людей, которые приходят на концерт, чтобы услышать что-то знакомое, только новыми песнями? Без старых проверенных хитов – точно никуда.
– Как вообще появился новый альбом и почему "Бунт на продажу"?
– На название альбома и одноимённой заглавной композиции повлияла книжка, которая так и называется – "Бунт на продажу". Авторы, по-моему, – Джозеф Хиз и Эндрю Поттер. Собственно, там речь идёт о контркультуре. Они рассматривают проблему того, что любой бизнес, когда он заходит в тупик, используя какие-то старые наработанные схемы, начинает "продавать" антикоммерческие вещи, чтобы на этом навариться. Об этом-то и есть сама песня. И ещё о том, что артисты, которые могут зарабатывать на таком "бунте", – это нормальная тема. В нашей стране, да и не только в нашей, это очень актуально, это будоражит умы подростков в первую очередь, и это можно продать хорошо.
– То есть это никак не связано с тем, что альбом впервые за историю группы выкинули на продажу в iTunes и Google.Play?
– Само собой, не связано. Ну да, раньше мы так не делали. Но сейчас, по-моему, все этим грешат, поэтому почему бы нет. К тому же, на физических носителях люди как-то не особо стремятся покупать альбомы. Хотя у нас он и на дисках имеется, конечно, но… как-то так. Тем, кто всё-таки проводит такую аналогию, было бы классно послушать для начала хотя бы саму песню, чтобы понять, о чём она и зачем.
– На треки с альбома снято пока что два клипа – это "Париж" и "Киев в огне". Планируется что-то ещё?
– Конечно! Уже готово видео на песню "Сто тел, сто лиц". Всё смонтировано, осталось только вернуться и запостить, потому что пока времени не хватает. На самом деле это очень простой клип. В нём традиционно на репетиционной точке играют парни, плюс вставлены девичьи лица. Это обычная иллюстрация к песне, там не стоит искать какой-то глобальный сюжет, как, в принципе, и во многих панк-рок клипах. Например, у группы Rancid, у которой, по-моему, вообще никогда нет никаких сюжетов.
– Если брать последний выложенный клип – "Киев в огне" – он достаточно остросоциальный. Ты стараешься быть ближе к политике или всё-таки это просто тема такая, которую было невозможно обойти?
– Как говорится, если ты не интересуешься политикой, то политика в какой-то момент начнёт интересоваться тобой. Поэтому, если ты живёшь в цивилизованном мире, а не в лесу, то каким-то образом тебя это постоянно касается. Тем более, что панк-рок-артист должен всегда реагировать на любые изменения в мире, поэтому да, – мимо такого было просто невозможно пройти мимо.
– Хотел ещё спросить по поводу совместных треков в альбоме. Он всего один, но планировалось же больше. Например, с группой Distemper. Почему не получилось?
– Я уже об этом говорил раньше. Дело в том, что группа Distemper трепетно относится к краудфандингу. И те, кто им занимается, для них переходят немножко в другую категорию, они про это даже песню написали. Но, тем не менее, им это не помешало записать песню с группой "Элизиум" и сняться в их клипе. Хотя у нас в итоге ничего не получилось: собрать средства на запись альбома в интернете не удалось, поэтому всё писали на свои деньги. Но, как говорится у Оруэлла, "все животные равны, но некоторые животные равнее". Мы, видимо, не подошли по категории. Вообще, это их дела, и я стараюсь не влезать в чужие головы.
– Кстати, в музыкальном мире у вас нет никаких конфликтов с другими группами?
– У нас? Да, пожалуй, нет. Стараюсь обходить острые углы, и, если у кого-то нет чувства юмора, это их проблемы. Я иногда просто шучу, и не все реагируют на это с юмором. Мне кажется, что это не должно быть обидно, потому что рок-музыкант, особенно панк-рок-музыкант, – довольно закалённое существо, и, если, например, к сорока годам человек не научился реагировать на шутки адекватно, то, значит, он лох. Я не говорю про кого-то конкретно, а просто в целом.
– Если не музыка, если не панк-рок, то что?
– Не знаю даже. Меня не посещали никогда такие мысли. Конечно, я всё равно чем-то занимаюсь постоянно, но вся моя деятельность устроена таким образом, чтобы не прилагать никаких физических усилий. Вести какие-то мероприятия, работать головой и языком, но никак не руками. У меня руки из задницы растут, честно говоря.
– Когда понял, что музыкой не получится обеспечивать себя всю жизнь?
– Ну вот, кстати, как раз у нас всех, музыкантов, есть такая цель, и это нормально. Все когда-то надеялись на то, что музыка их прокормит. И многие надеются до сих пор наверняка. Однако реалии складываются в жизни музыкантов в нашей стране так, что немногим группам удаётся поддерживать состояние, чтобы только музыкой заниматься и чтобы на всё хватало. По крайней мере, именно на данном этапе в нынешнее время. В начале и средине 2000-х у нас с этим делом, конечно, было проще гораздо, но сейчас как-то вот так.
– Панк-рок – это музыка молодых, а твоей группе уже 15 лет, что довольно-таки немало. Ты не считаешь, что уже стал стар для всего этого де… для этой музыки?
– Той же самой группе Rancid уже, если я не ошибаюсь, далеко за 20. А Cock Sparrer, к примеру, так вообще уже больше 40. Панк-рок – это как бациллы: если человек ими заразился, то он всегда в душе подросток, сколько бы ему лет ни было, поэтому никакой разницы в возрасте я не ощущаю. Так что мой психологический возраст – ну примерно года так 23!
– А ты когда-нибудь вылечишься от болезни "панк-рок"? Что-нибудь вообще может заставить тебя бросить музыку?
– Ну, понятное дело, что меня только смерть разлучит с панк-роком, это-то ясно. А что ещё – я даже не знаю, честно говоря. Мысли иногда какие-то посещают, но раз за разом я убеждаюсь, что это – моя жизнь. И большую её часть я занимаюсь именно панк-роком. И большую часть жизни я, скорее всего, уже прожил, поэтому тут очень неоднозначно всё.
– Кстати, а кем твоя группа вдохновляется и на кого ориентируется в мире музыки? Может, на зарубежной панк-сцене. Или даже на отечественной.
– Для меня всегда авторитетом была во все времена, как несложно догадаться, группа Rancid. В своё время, естественно, и Blink-182 сильно на нас повлияли. Сейчас Alkaline Trio влияние большое оказывает. Пожалуй, именно творчество этих коллективов в первую очередь как-то и сказывается на нас. На самом деле мы смотреть-то на них смотрим, но всё равно в итоге получается делать что-то своё – музыку, на них не похожую. Например, о нашем последнем альбоме невозможно сказать: "О, вот эта песня похожа на это, а вот эта – на это!". Такого нет. То же самое – и со звуком. Мы не хотим звучать, как какая-то конкретная команда, всё делается, как делается, и получается так, как получается. Сейчас очень хорошие студии звукозаписи, хорошие звукоинженеры, и нас устраивает, как всё происходит. Мы в работе над последним альбомом ни разу не говорили, что хотим, чтобы что-то звучало как-то по-другому. Про отечественную сцену? Там, понятное дело, внимания заслуживают такие именитые группы, как "Тараканы" или "НАИВ", если речь идёт о панк-роке. Если нет, то коллективы... А я даже и не знаю, что там происходит. Я слабо интересуюсь современной отечественной рок-музыкой, честно говоря. В основном всё зарубежное слушаю, да и то – старичков. Новые коллективы редко удаётся заценить, да и они ничего в музыку нового не привносят, так что и смысла особо в этом нет.
– Чего ты ожидаешь от концерта в Кемерове?
– Во-первых, я надеюсь, что здесь сегодня соберётся достаточно внушительное количество человек, которые захотят нас оценить. Ну а мы, в свою очередь, не подкачаем – это точно! Потому что, если мы чувствуем отдачу от публики, то наша отдача составляет все сто процентов, и даже больше. Народ должен слэмиться, прыгать, танцевать, плясать, хлопать, свистеть – в общем, выражать свои эмоции. Если людей много и они пришли просто постоять, это тоже неинтересно. Лучше пусть их меньше, но они будут более активными. Для любого артиста – это гораздо большая похвала.
– А энергию для выступлений тоже у публики берёте? Энергетический вампиризм практикуете?
– Да, именно. Мы – энергетические вампиры! Хорошая фраза для заголовка, кстати. Я с публикой очень люблю контактировать как-то, общаться. Без этого вообще не имеет смысла ходить на рок-концерты и самим слушателям, да и исполнителям. Стейдждайвинг и прочее, прочее, прочее приветствую всячески. Если сегодня будет много народа – прыганём: у нас же всё-таки последний концерт в туре, надо бы что-то подобное изобразить.
– Какие планы на будущее, кстати?
– Сейчас сибирская часть тура подошла к своему логическому завершению. После него у нас планируется большой концерт в Питере. Имеется материал уже для нового альбома, который, скорее всего, и начнём в следующем году записывать. Рабочего названия пока нет, об этом вообще не думали пока, если честно. И ещё в следующем году мы отправимся в тур в честь 15-летия группы. Ну, нам уже 15 лет исполнилось в этом году, но мы же записали альбом хороший, и не хотелось эти события смешивать. Так что пусть будет 15 лет плюс один!