Инструктор-спасатель и блогер-путешественник из Кемерова Олег Тайга девять лет занимается выживанием в дикой природе. Имея за плечами огромный опыт жизни в суровых условиях тайги, в интервью журналисту VSE42.Ru он рассказал, почему выживание стало его профессией, и дал несколько советов, как не погибнуть, если вы заблудились в лесу или встретили медведя. Кроме этого, Олег поделился мнением, чем опыт выживания в природе может быть полезен горожанам. Подробности в нашем материале.
Я занимался бизнесом, и у меня в компании была сотрудница, которая приносила на работу и угощала коллектив то копченой косулей, то вяленым лосем, то тушеным кабаном. Оказалось, что ее муж заядлый охотник. Мне тогда было 22–23 года, и я как раз искал человека, который бы меня взял на охоту. Мне очень хотелось попробовать. Я, конечно, бывал в походах с палатками, но это все не то. Я даже не подозревал, что в лес, в тайгу можно ходить, чтобы практиковать выживание.
Так вот, я искал компанию опытных людей для того, чтобы поохотиться с ними. Поскольку я был еще молод, то мои друзья-сверстники такими вещами еще не интересовались. А людей старшего поколения с подобными увлечениями я не знал.
Поэтому я спросил у своей сотрудницы, может ли ее муж взять меня с собой. Она ответила утвердительно, но предупредила, что в тайгу Сергей (так звали моего будущего наставника) ходит пешком. Я ответил: "Отлично! Подходит!".
Когда мы встретились, познакомились, Сергей произвел на меня удивительное впечатление. По профессии он оказался кузнецом, одним из лучших в Кузбассе. Большие руки, широченная улыбка. Ничего и никого не боится.
Я позвал своего лучшего друга, и вот мы с Сергеем и его товарищем вчетвером отправились в лес. Я понятия не имел, что такое охота, что такое лес. И когда я осознал, куда попал, то просто обалдел.
Нам запретили брать с собой спальные мешки, коврики. Ни о каких палатках и речи не было. То есть мы были только в теплой одежде, и все. На улице была осень.
До нужного пункта мы доехали на машине. Пересели в лодки. Сплавились на них. Спрятали лодки и пошли пешком. Если бы я в первые оказался там один, то, наверное, уже не вышел бы обратно.
В первое же утро я проснулся под 20-сантиметровым слоем снега. Ну как проснулся… Дело в том, что первые пять дней жизни в тайге я вообще не спал. Заснуть не мог. Лес казался живым. Когда я закрывал глаза, мне мерещилось, будто на меня бегут медведи, лисы, волки, чтоб сожрать. Только открываю глаза, все прячутся. И вот эта внутренняя паника не давала спать. Под утро погружался в полудрему.
Первый наш поход продлился десять дней. Тогда мы никого не поймали. Просто проходили, прождали. Естественно, ни мне, ни моему другу ружей не давали. Всем этим занимались наши старшие товарищи.
Честно говоря, когда мы выходили из тайги, а это тоже было непросто, нужно было преодолеть болото, я думал, что больше никогда туда не вернусь.
Оказывается, Сергей и его друг делали на нас ставки, сколько мы продержимся. Дело в том, что, как правило, 75% людей, которых они брали с собой в глухую тайгу, "не выживали", и их приходилось возвращать обратно. Человек психологически сдается, у него начинается паника, истерика, и ему необходимо назад, в цивилизацию.
Но когда я пришел домой, меня все стало раздражать. Раздражать от того, насколько в городе все просто. В тайге я десять дней действительно выживал. А здесь я нажимаю на клавишу выключателя – и загорается свет. И это все? За десять дней, проведенных в тайге, я привык к тому, что нужно разжигать костер, готовить для ночлега лежанку, правильно раскладывая веточки, чтобы они не впивались в тело. А когда ты приходишь в город, здесь для тебя создано все. Тебе ничего не нужно делать для того, чтобы закрывать свои базовые потребности. Меня это стало бесить.
Когда я пришел на работу, то разобрался со всеми отложенными делами за один день. Теперь они не казались мне настолько проблемными, из-за чего я раньше тянул с их решением. Мне очень понравилось это состояние! Я почувствовал себя сильнее всех. Люди вокруг казались какими-то детьми. Мне было ничего не страшно. Я брался за все дела и решал их.
В таком состоянии я прожил неделю. Потом привык к городским условиям, снова полюбил спать в теплой кровати, начал лениться. Мне опять захотелось вернуть тот эмоциональный тонус, который мне дала жизнь в лесу. И до сих пор я гонюсь за этим ощущением. Мне хочется повышать его градус. Я стал возвращаться в тайгу. Сегодня для меня лес – это быт.
В тайге со мной происходили разные ситуации, я пережил клиническую смерть, четыре нападения медведя. Когда я стал попадать в такие серьезные переделки, которые могли стоить мне жизни, понял, что нужно учиться выживать профессионально.
Помимо походов в тайгу, я начал читать о выживании книги, находить информацию в Интернете. Каково же было мое удивление, когда я понял: то, что описано в книжке, не работает в лесу. Например, в книге учат строить шалаш так, а когда ты оказываешься в лесу, его приходится строить совершенно по-другому.
То есть выживание – это опыт и навык. Одной теории недостаточно. Можно сидя на диване прочитать кучу книжек, но это не заменит оного десятидневного похода в тайгу. Потому что там все будет иначе. Кроме этого, когда погружаешься в тему, у тебя появляется своя система выживания. Так, разные люди какие-то вещи в лесу делают по-разному, но это не значит, что они их делают неправильно. Просто они опираются на свой опыт, знания, смекалку. Для обмена опытом с людьми, которые практикуют выживание, я начал ездить на квесты, где задачей команд было выжить. Но и этого оказалось мало.
В одном из походов я поскользнулся на бревне, упал на сучок и проткнул себе бок. Потерял много крови, было страшно. Но все обошлось. А если б рана была немного глубже, я мог погибнуть. После этого я понял, что необходимо осваивать первую помощь. Ездил на курсы. Изучал разные направления первой помощи. Потом сам выучился на инструктора. Далее занялся тактической медициной (первая помощь, оказываемая непосредственно на поле боя – прим. ред.). Она больше подходит для леса. Если первая помощь в городе рассчитана на то, что через 20 минут приедет скорая, то в тактической медицине есть свои нюансы. Но она тоже направлена на то, чтобы доставить к врачам пострадавшего человека живым.
Оказалось, что выживание – это не о том, как спать под елкой. Оно охватывает много дисциплин. Чтобы выжить, нужно освоить самопомощь, первую помощь, эвакуацию, иметь представление о том, как ориентироваться на местности, уметь управлять транспортными средствами, которые используются для передвижения по лесу и т. п.
То есть выживание – это огромный комплекс знаний из разных областей, которые работают на безопасность человека.
Это важный вопрос. В какой-то момент я начал перекладывать свои знания на городскую безопасность и пришел к выводу, что в лесу-то не так страшно. Все опасности в природе более или менее понятны, и когда ты туда идешь, ты к ним готовишься. Город же намного более непредсказуем. Ты никогда не знаешь, что с тобой здесь может произойти.
В городе мы зависим от тысяч неизвестных нам людей, которые строят наши дома, поставляют электричество, горячую воду в батареи, пекут хлеб, варят кофе, управляют транспортом и т. п. И ты не знаешь, когда и какую ошибку может допустить человек в этой цепочке. Произойти может все, что угодно, и беду практически невозможно предсказать.
Поэтому со временем я начал заниматься вопросами безопасности в городе. Я понял, что из-за того, что сейчас люди в городах живут фактически в тепличных условиях, они не знают, как обычными спичками разжечь огонь или даже новейшим спиннингом поймать окуня. Да что там говорить, нам продукты за 15 минут доставляют. Но поскольку в мире сегодня происходит множество катаклизмов, выживание стало нарастающим трендом и среди городских жителей.
И чем условия, в которых мы живем, будут становиться более тепличными, тем больше людей, к сожалению, будет погибать. Статистика, например, говорит о том, что в Европе в ваннах погибает в три раза больше людей, чем тонет во всех океанах. Потому что в океане или возле него мы понимаем, какие опасности таит эта стихия. А когда чистим зубы в ванне, нам кажется, что все под контролем, все безопасно. Но это не так.
Первый риск – заблудиться. Поэтому не нужно ходить в лес в одиночку, как это делаю я. Я хожу в лес один по большому счету потому, что нет компании. Да мне и самому так удобнее. Если я беру кого-то с собой, как правило, этот человек менее опытный, и мне придется следить за ним. И, скорее всего, из-за спутника я не достигну тех целей, которые намечаю себе в таежных походах. Поэтому я хожу один.
Самый главный принцип выживания – не допустить опасную ситуацию. То есть худшее, что вы можете сделать, – пойти в лес в одиночку.
Я начал ходить в лес один далеко не сразу. Для этого понадобилось несколько лет освоения навыков выживания. Один я стал ходить, когда понял, что не могу потеряться. Хотя это слишком самоуверенно сказано. Я много чего еще не знаю.
Самое главное – не ходить одному. Если все же решились, обязательно сообщите близким, куда вы пошли. Обязательно нужно договориться о контрольных точках – когда ты должен будешь оттуда позвонить.
Попробую. Есть "Правило трех" выживания: три часа в агрессивной среде без укрытия, три дня без воды, три недели без еды. Что это значит? Хватит трех часов, чтобы человек замерз.
Пожалуйста, яркий пример. Этим летом в Кузнецком Алатау потерялись три подростка. Если они не вышли оттуда засветло, значит, они замерзли в первую же ночь. Потому что я приехал на место спустя три дня с того момента, как ребята потерялись, и все эти три дня лил дождь. Если они все это время оставались там, шансов выжить у них не было.
То есть первое, о чем нужно подумать, если вы заблудились, – это как выйти из леса. Сориентироваться. Для этого нужны какие-то средства. Как минимум мобильное приложение с офлайн-картами, которое работает без Интернета. У большинства городских жителей нет этого банального инструмента. Хотя наличие уже одного такого приложения поможет выжить.
Еще один базовый принцип выживания: Two is one, one is none (Два – это один, один – это ноль), или принцип дублирования. То есть все вещи, которые жизненно необходимы, отправляясь в лес, вы должны дублировать. Если у вас один телефон, значит, у вас его нет. Почему? Потому что может полить дождь, и он промокнет. Вы можете его потерять. Он может разрядиться. Если вы не взяли с собой power bank (портативное зарядное устройство), то, скорее всего, телефон в этот же день отключится. И если вы не успеете выйти из леса – ваши проблемы.
Исходя из этого принципа, нужно дублировать нож – брать с собой два ножа или нож и топор. То же самое с одеждой. Многие идут в лес легко одетыми, думая, что раз на улице жара, им ничего не угрожает. Поэтому кофточку с собой не берут. Это ошибка. Если вы заблудитесь и не выйдете к людям до темноты, то ночью можете легко замерзнуть, особенно если с собой нет спичек или зажигалки.
Поэтому, первое – важно понять, где ты находишься и, как можно скорее, выйти к людям. Второе – это сохранить тепло. Если у тебя не получается первое, значит, ты должен думать о втором – об укрытии, о своей защите. Потому что трех часов достаточно, чтобы замерзнуть и умереть.
Дальше вода и еда. Воды в сибирской тайге достаточно. К тому же три дня без воды человек прожить может. А три недели без еды… По правде говоря, никто в лесу от голода не умирает. Обычно люди погибают по другим причинам. И чаще всего, конечно, от переохлаждения.
Но вообще причина гибели в лесу кроется намного глубже. Человек умирает тогда, когда умирает нечто в его голове. Воля к жизни – это главное.
Когда человек потерялся, то в первый день он не думает сдаваться. А вот если говорить о долгосрочном выживании – в течение недели, двух, месяца, то все намного сложнее. Когда человек на протяжении долгого времени совершает действия ради сохранения жизни, то с большой вероятностью в какой-то момент ему покажется, что все это напрасно.
Человек погибает, как только он теряет надежду на спасение и опускает руки.
Нужно взять себя в руки… Вообще мне сложно все это представить. Каких-то методов, типа сесть под елку и помедитировать, подышать, дать не могу. В экстренной ситуации я предпочитаю действовать. Если я встретил медведя, мне страшно. К этому невозможно привыкнуть. Хоть я и сталкивался с медведями много раз, все равно, чем ближе он, тем больше опасность и тем страшнее становится. Даже если он у меня на мушке. Все равно страшно. Это адреналин. Так и должно быть.
Успокоить себя можно только знанием, как действовать в экстренной ситуации.
В выживании есть принцип трех решений. Если ты не знаешь, какое решение принять, формулируй три решения и выбирай любое из них. Не проблема, если оно окажется неверным. Можно исправить. Проблема не в этом, проблема в том, что человек вообще не принимает никакого решения.
Вы можете назвать меня сумасшедшим. Но мне нравится ходить в тайгу. Но у меня там все готово. Я могу в любой момент сорваться и оказаться в лесу. У меня там есть несколько схронов с продуктами, я знаю 40 квадратных километров этого леса как свои пять пальцев. Я в лесу предоставлен сам себе, я люблю свою компанию. Одиночество многих людей страшит. А мне, наоборот, нравится быть наедине с собой, обдумывать что-то, писать посты, снимать видео для блога.
Раньше я плотно занимался охотой. Но не потому, что хотел добывать зверье. Мне просто нужно было научиться, как справиться с медведем, как добыть пропитание. Сейчас я не охочусь без острой необходимости, да и ее благодаря опыту уже не возникает. Но всему этому мне нужно было научиться, чтобы понимать, как взять лося с ружьем, без ружья в петлю и т. д. Чтобы жить в тайге, это необходимо знать.
Саму практику выживания я разбавляю путешествиями. Например, ходил в группе на перевал Дятлова. Мы ночевали в ту же ночь, в том же месте, где 64 года назад случилась трагедия. (2 февраля 1959 года группа из девяти туристов под руководством Игоря Дятлова, совершавшая лыжный поход по Северному Уралу, погибла – прим. ред.). Скоро на моем YouTube-канале "Олег Тайга" выйдет фильм, где мы выдвигаем свою версию случившегося той ночью. Сейчас скажу только одно: на перевал Дятлова я пришел с одним мнением, а вернулся оттуда – с другим.
На сегодняшний день, по моему счетчику, я пробыл в тайге 236 дней. Сюда входят только те сутки, которые я провел в дикой природе без спального снаряжения и крыши над головой. То есть без спального мешка, ковриков, палаток. Фактически под елкой.
Если я хожу с группой, я могу быть с современным крутым оборудованием. Потому что на мне лежит ответственность за людей. Но когда один, я могу не иметь ничего, кроме одежды и ножа.
Моя первая встреча с медведем случилась на третий год с того момента, как я начал ходить в тайгу. Тогда у меня еще не было ружья. Мы были вдвоем с товарищем. Он попросил меня сходить за три километра от нашей стоянки и принести пластиковую флягу с продуктами. Это сейчас мы все храним в алюминиевых флягах. Потому что, если медведь найдет пластиковую, он ее сломает. А алюминиевую только погнет. Но тогда мы еще хранили продукты в пластике.
Так вот, я пошел за этой флягой. Мой путь лежал по дороге, по которой возят лес. Она шла по косогору, минуя большой лог. Я подумал: а зачем я иду по такому трудному пути? Поэтому, дойдя до места и взяв флягу, обратно я пошел напрямик. Это была большая ошибка.
Потом я понял, что путь нельзя сокращать. Всегда надо идти по дороге, которая нам известна. Во-первых, там был бурелом, и идти через него было значительно сложнее, чем по дороге. А во-вторых, я встретил медведя.
Естественно, я очень испугался. Быстро скинул рюкзак, бросил флягу, залез на дерево и просидел на нем 20 часов. Нужно сказать, что мной медведь вообще не интересовался. Он сломал флягу, разобрал мой рюкзак, поел. А я сидел на дереве, орал на него, кидался ветками. Все было бесполезно. Медведь занимался своими делами. Он даже поспать успел. Ушел только ночью. А я еще четыре часа сидел наверху, боялся спуститься.
Естественно все это время друг искал меня. Но искал-то он меня на дороге, как мы и договорились.
Вообще встреч с медведями у меня было множество, точно больше пятидесяти. Особенно после пожаров в Красноярском крае их стало много в Кузбассе. Леса выгорели, и животные мигрировали. Поэтому мишки выходят к нам регулярно. Многие думают, что медведя при встрече нужно застрелить. Но лучше его не убивать. Если медведь испугался вас, убежал – отлично. Пусть живет. А если ты его убьешь, придет другой медведь, и не факт, что он будет нормальный. Убивать медведя стоит только в том случае, если он действительно угрожает твоей жизни.
Выживание – нарастающий тренд. И сейчас люди думают об этом все больше и больше. И мне бы хотелось, чтобы люди, когда слышат слово "выживание", не думали, что этим занимаются люди со странностями, которые ходят в лес, нарочно не берут еду, привязывают себя веревкой к елке, чтобы пощекотать нервы. На самом деле это не так. Выживальщики – люди, которые осваивают эту науку для того, чтобы опасных ситуаций в их жизни было как можно меньше. Как известно, пройденная опасность безопасна. Выживание – это не способ подвергать себя лишениям. Цель выживания – не допустить опасную ситуацию, то есть предвидеть ее и знать, что предпринять.
Мне бы очень хотелось, чтобы тех, кто думает о своей безопасности заранее, до того, как произойдет что-то действительно страшное, становилось больше. Тогда будет меньше смертей, меньше чрезвычайных ситуаций не только для тех, кто выживает в тайге, но и для всех окружающих в повседневной городской жизни. Выживание в тайге – это школа, пройдя которую, ты сможешь выжить везде.