В начале весны мы писали материал про "отшельников Топкинского района" – о людях, живущих за посёлком Ключевой на разъезде 79-й километр, которые не по своей воле оказались отрезаны от цивилизации. Туда не ходят маршрутки: единственный путь пролегает по старой ухабистой "дороге", испещрённой рытвинами и колдобинам, – словно земля постарела и покрылась морщинами. Электрички там тоже нечастые гости: в основном они проносятся мимо, заставляя день и ночь дребезжать стёкла в окошках старых домов. Останавливаются лишь два раз в неделю – вот и вся связь с внешним миром. Самый частый посетитель в тех краях – смерть, ведь ей не нужна хорошая дорога, в отличие от кареты "скорой помощи", которая из-за отсутствия оной почти никогда не успевает вовремя.
В прошлый раз мы пытались пробиться на разъезд сквозь толщи снега – не получилось. Спустя три месяца, когда снег сошёл, а дорога высохла, мы предприняли ещё одну попытку. На этот раз она оказалась удачной, и мы воочию увидели, как выживают люди на 79-м километре.
Ужасная дорога. Неудивительно, что сюда никак не добраться: несколько раз мы чуть конкретно не "сели". Это и дорогой-то можно назвать в кавычках. Скорее, старая колея, по которой, как говорят жители разъезда, уже при небольшом дожде проехать становится невозможно даже на тракторе. Впереди лишь изрытая земля и глубокие следы от огромных протекторов – ощущение, будто едешь по перепаханному полю.
Нам просто повезло с погодой. Пару дней на небе не было видно ни облачка, а палящее солнце высушило практически всю грязь, превратив её в уродливые произведения неуклюжего скульптора. Тут рассказывают, что дачники, приезжающие сюда на выходные, срочно рвут обратно в город сразу, как только заметят приближающиеся тучи. В противном случае они рискуют застрять здесь на несколько суток, и это при условии, что в ближайшее время дождь больше не случится.
Разъезд 79-й километр выглядит ухоженным. Аккуратные, но немного покосившиеся домики соседствуют с парой старых бараков, в окнах которых кое-где не хватает стёкол. По улицам угорело носятся дети, тут же – важно разгуливают курицы, немного поодаль виднеется железная дорога.
На перроне постепенно собираются жители разъезда – они молчат, внимательно щуря глаза куда-то вглубь железнодорожных путей. Люди ждут дрезину с продуктами, которая проезжает здесь всего один раз в неделю. Ждут уже пару часов, потому что точного расписания у неё нет – "ну где-то в промежутке между одиннадцатью и двумя часами дня".
Продукты взять неоткуда – только здесь. Раньше работал небольшой магазинчик, но его закрыли из-за нерентабельности: теперь на его облезлых дверях висит огромный амбарный замок. Да и толку от него было немного: провизию возили тоже нечасто, нередко продавали "просрочку".
Теперь же хлеб привозят раз в семь дней. Причём портится он за пару суток. Электричка ходит всего два раза в неделю, поэтому ехать куда-то – не вариант. Ближайшая пекарня находится в соседней деревне Шишино, и тамошний пекарь даже согласен лично возить хлеб на разъезд хоть каждый день – была бы нормальная дорога. Была бы хоть какая-нибудь дорога.
– Едет, едет! – томящиеся в ожидании люди будто бы ожили. – Едет, родная!
Впереди и правда виднеется что-то, стремительно приближающееся к перрону. Жители разъезда нетерпеливо переминаются с ноги на ногу у края платформы.
Тележка дрезины до отказа забита коробками с продуктами: макаронами, крупами, консервами, печеньем, вафлями – всем, что долго не портится, – а ещё дешёвым пивом в "баклажках" и газировкой. Свежий хлеб заботливо хранится в отдельном контейнере, откуда его чумазыми руками достаёт мужчина в камуфляжной куртке и спортивных штанах. Женщина с калькулятором ведёт нехитрые подсчёты проданного и обменивает еду на деньги. Некоторые сразу набирают по шесть-семь булок – на неделю вперёд.
– Как будто бы сейчас война идёт, – тихо шепчет чей-то голос в толпе.
Помимо стандартного набора продуктов, можно попросить в следующий раз привезти что угодно – рыбу или мясо в том числе. На качество провианта ни у кого жалоб нет. Единственное – хотелось бы, чтобы его привозили чаще, чем раз в неделю, – но тут снова всё упирается в отсутствие дороги. Местные жители уже обили пороги всех инстанций в надежде, что её хотя бы отсыпят щебнем, а зимой будут иногда чистить. Бесполезно.
Тем временем по соседним путям, которые отделяют перрон от домов, проезжает "товарняк". Он останавливается, гильотиной отрезая единственную дорогу. Люди хмурятся – они недовольны. Говорят, он так может стоять несколько часов. Или не стоять – тут не угадаешь. Поэтому приходится лезть под низкими вагонами – по-другому поезд не обойти. Злая ирония заключается в том, что в любой момент тот может тронуться, а человек – оказаться под колёсами многотонной махины. И хорошо, если он отделается незначительными повреждениями, ибо для некоторых такая вылазка становится фатальной, рассказывают жители.
Смерть на разъезде – в принципе частая гостья, особенно зимой. Машины "скорой помощи" просто не могут сюда проехать, в итоге приезжает сразу катафалк. Одна из жительниц – Любовь Трофимова – горько усмехается:
– Они даже специальные сани к "Бурану" [снегоход, – примечание редакции] прицепили, приезжают зимой на нём, укладывают в них покойника и увозят. Потому что врачи не могут пробиться, а дорогу чистить никто не собирается. Видимо, скоро только за трупами и будут присылать.
Она же рассказывает, что весной ей стало плохо, вызвала медиков, те добирались несколько часов. Благо в это время её внучку консультировал по телефону врач: говорил, что и как делать. Позже в больнице это назвали "предынсультным состоянием".
Однако так везёт не всем – у Любови недавно умер сосед. Всё по той же причине – "скорая" не смогла проехать. У другого жителя разъезда – Геннадия Лебедева – из-за этого осталась инвалидом жена: полшестого утра с ней произошёл инсульт, врачи же прибыли только в два часа дня. До сих пор остаётся загадкой, как женщина вообще выжила.
Ближайшая больница находится в Топках, но, если это не экстренный случай, туда так просто не попасть. Только по записи. Записываться нужно лично, рассказывают на разъезде, а электричка ходит только по чётным дням недели. Правда, в регистратуре больницы это мало кого волнует, поэтому многие просто не могут прийти на приём из-за неудобного расписания.
Но попасть на приём – ещё полбеды. Одна из жительниц делится, что недавно её укусил клещ, она отправилась в поликлинику, чтобы поставить вакцину от энцефалита. Там ей сообщили, что лекарства нет.
– Что же мне делать? – спросила изумлённая женщина.
– А ничего. Хотите – живите, хотите – умирайте, – ответили ей.
Правда, после небольшого скандала вакцина чудесным образом материализовалась из ниоткуда.
Существует ещё одна проблема, которую жители маленького разъезда не могут решить самостоятельно. Деревянные столбы линии электропередач полностью сгнили: их не меняли с 60-х годов. Люди боятся, что рано или поздно дома просто вспыхнут, как сухой валежник, ведь обвисшие провода замыкаются друг на друге, отчего во все стороны искры летят, словно кто-то сверху решил устроить "Тесла-шоу".
Геннадий Лебедев говорит, что к нему приезжала комиссия, посмотрела на это дело, пожала плечами, а потом выдала:
– Мы ничего не можем сделать. Делайте сами.
Развернулись и уехали.
– А что я тут сделаю? Вокруг сучья, мне даже туда не подлезть, – недоумевает мужчина. – Того и гляди, у меня дом загорится.
Столбы обещали поменять два года назад. К примеру, на соседнем разъезде уже давно поменяли. Здесь – всё по-прежнему. Вроде бы, в 2015-м году собираются что-то сделать. В общем, получается, как в известной поговорке, "обещанного три года ждут".
Самое обидное, что на разъезде живут внуки и правнуки людей, собственноручно проложивших ту самую железную дорогу, которая теперь не может работать в полную силу. Возить продукты по ней – дорого. Делать дополнительные рейсы – дорого. Про то, чтобы на электричках приезжали врачи, вообще речи идти не может.
– Нам постоянно советуют переезжать в соседние деревни. Но как мы купим в другом населённом пункте дом, если у нас пенсия восемь тысяч? А здешние дома ничего не стоят. Нам говорят: продавайте и уезжайте. Но куда мы поедем? – задают риторический вопрос жители разъезда. – Не бросим же мы вот так место, в котором родились и выросли, в котором жили наши родители. Мы всей душой болеем за разъезд, только вот за нас не болеет никто.
… а очередь к дрезине уже рассосалась. Последняя покупательница неспешно заворачивает несколько буханок хлеба в старый полиэтиленовый пакет – и в её жестах есть какое-то таинство, – а после со вздохом лезет под вагон недалеко стоящего "товарняка". Осторожно, чтобы не удариться головой, чуть ли не лёжа она пробирается на другую сторону. Ей везёт: поезд будет стоять ещё десять минут.
ЧИТАЙ ТАКЖЕ:
