О том, что буду прыгать с огромной трубы, я знал ещё в середине июля – собственно, тогда и собирался это сделать. Однако роупджампинг всё переносили и переносили, и с мыслью, которая не давала мне покоя, я свыкся, а возможная и неотвратимая гибель в результате прыжка стала казаться чем-то обыденным и повседневным (на самом деле нет). Но вот, наконец, это свершилось – спустя месяц, уже в середине августа, – и ваш покорный слуга с лёгким сердцем и тяжёлой головой отправился совершать поступок, без которого ему, в общем-то, жилось вполне неплохо.
Непосредственно до самого прыжка я, конечно же, пополнил свой багаж знаний о роупджампинге. Правда, наверное, не тем, чем требовалось, потому что это были, в основном, странные видюхи с YouTube, фотки, рассказы знакомых и просто каких-то абстрактных интернет-пользователей. Например, наш оператор, который снимал мой прыжок с земли, успокоил меня историей о том, что одна девочка вот так прыгнула, в полёте альпинистская верёвка обмоталась вокруг её шеи, и она задохнулась. Однако бравого журналиста такими байками не напугать, да и на премию Дарвина я не претендовал.
Так что же такое роупджампинг? Это – экстремальный вид спорта, суть которого заключается в прыжках с альпинистской верёвкой и снаряжением с любых высоких объектов. Ну, это если скучно рассказывать. Со стороны это выглядит так: наверху какого-нибудь моста, трубы или чего-то ещё стоит человек, затянутый обвязками по самое не могу, а под самим мостом натянуты верёвки. Собственно, к ним-то и пристёгивается прыгун, чтобы его свободное падение не кончилось ударом о землю. Схематично выглядит так.
В день прыжка у меня ещё имелась некоторая работа – ну как работа, я ходил на Ресторанный день. Есть я там, разумеется, не стал, я же не враг самому себе – прекрасно понимал, что сегодня мне предстоит падать с 70-метровой высоты, а ещё неизвестно, как еда в желудке решит повести себя в этот момент. Задор, который во мне поубавился, с приближением заветных шести часов вечера (на столько был запланировал прыжок) снова разгорался внутри жгучим пламенем, и уже не терпелось сесть в машину и отправиться на ту самую трубу.
Наконец, час "икс" настал. По дороге туда страшно не было, но во мне жила уверенность, что это только пока: окажись я хотя бы просто рядом со 120-метровой трубой, смелости бы во мне заметно поубавилось. Ещё даже близко не подъехав к ней, я увидел, что она уже зловеще торчала угрожающим тонким шпилем, воткнутым прямо в брюхо пасмурного неба, как будто прямиком из горизонта. Собирались тучи, и единственное, что меня волновало в тот момент, – как я буду залезать наверх по вертикальной лестнице, если её перекладины будут мокрыми? К счастью, дождь так и не пошёл, зато мои мысли отвлеклись хоть на что-то: постепенно приходило осознание того, что с этого шпиля мне придётся прыгать вниз.
Когда мы приехали на место прыжков, почти все присутствующие там уже прыгнули и только ждали опаздывающих. Всем было весело, и никто, казалось, не боялся. Оно и понятно: из всей компании я оказался единственным, кто прыгает в первый раз. Воспользовавшись перерывом между прыжками, я не преминул случаем поговорить с Андреем Ефремовым, одним из организаторов роупджампинга, который занимается им уже шесть лет и на счету которого более трёхсот падений и прыжков с объектов самой разной высоты.
– Мой первый прыжок был с моста по трассе Кузбасс – Алтай в далёком 2008-ом году. За всё это время я уже со счёта сбился, сколько раз прыгал. Ну точно больше трёхсот. Все эти триста раз я напрыгал за первые два года, наверное, а в последнее время стал как-то редко прыгать: надоело. На самом деле, роупджампинг не опаснее других видов спорта. И, может быть, даже менее опасен, чем прыжки с парашютом. Потому что тут, во-первых, две верёвки – основная и страховочная: если рвётся первая, всегда есть вторая; во-вторых, даже если порвётся страховочная, до земли уже будет близко, и шанс выжить очень большой. Новичку прежде всего нужно твёрдо решить, хочет он прыгнуть или не хочет. Потому что многие вроде бы хотят прыгнуть, но потом оказывается, что они это себе придумали, и очень сильно боятся. И, залезая наверх, понимают, что им это не надо даже. Бояться не нужно: страх только всё портит. Залез и прыгнул. Всё. Если человек долго стоит, то мы стараемся сделать так, чтобы он быстрее прыгнул: это не то место, где нужно анализировать и взвешивать. Иногда предлагаем подтолкнуть, но редко, – в основном, даём людям преодолеть свой страх самим. Во время прыжка можно смотреть куда угодно, но я советую смотреть вдаль, чтобы сам прыжок получился лучше. Потому что, смотря вниз, люди не отталкиваются практически и просто летят камнем – никакого удовольствия. Травмы, конечно, бывают, но они случаются, как ни странно, у опытных роупджамперов, когда они начинают делать различного рода акробатику. Например, у нас как-то прыгали одновременно двадцать человек, в воздухе ударялись друг об друга и рёбра ломали. С новичками такое редко происходит.
После этого Андрей сообщил всем, что дальше ждать не имеет никакого смысла, а после запрыгнул на лестницу и стремительно пополз вверх, будто он Человек-паук. Немного остановившись метрах в пяти над землёй, он скомандовал, чтобы те, кто собирается прыгать, лезли за ним. В этот момент мы с оператором пытались закрепить у меня на голове экшн-камеру, которая имела самодельное крепление, не вызывающее у нас большого доверия. Поэтому сверху я нацепил шапку, а после голову мне практически "отремонтировали" – замотали изолентой, чтобы держалось лучше. Правда, красной, и это меня немного расстроило, ведь синяя – сразу +10 к боевому духу. Ну да ладно. Кроме того, меня нарядили, как это называется у альпинистов, в страховочную систему, прицепили обвязку – в тот момент мне точно было не до названий.
Грустно махнув рукой всем на прощание, я полез. Причём бодро так полез, особенно первые метров двадцать пять. После я решил немного отдышаться и перевести дух, а заодно глянуть себе под ноги – посмотреть, сколько я уже преодолел. Это было ошибкой. Я не то чтобы боюсь высоты, – скорее, я её просто не люблю, поэтому ладошки предательски стали потеть, а сами руки немного затряслись. Добравшись до одной из площадок, которые размещались вдоль всей трубы, я сел отдохнуть и заодно успокоиться. Окинув взглядом открывшийся передо мной вид, я глубоко вздохнул и как-то быстро успокоился, пообещав себе, что больше вниз смотреть не буду до самого верха. Обещание я, конечно же, не сдержал, но почему-то страшно уже не было. Весь оставшийся путь меня не покидала одна мысль: "Нафига? Нафига я всё это делаю?".
Когда я оказался на нужной площадке, боязнь покинула меня бесповоротно и окончательно: будто бы я читал про себя литанию против страха из легендарной "Дюны" Фрэнка Герберта. Однако первые боевые ранения я уже заработал: пока полз вверх, то до крови исцарапал все коленки и локти, а заодно набил пару синяков. По-хозяйски прогуливаясь по площадке, я посмотрел по всем сторонам, где-то вдалеке увидел город, заглянул внутрь трубы и, подойдя к самому краю, заметил людей-муравьёв, которые что-то кричали и махали мне. Передо мной прыгала девушка (да, их тут было не меньше, чем парней), первый прыжок которой, по её же словам, оказался не самым удачным. Проводив взглядом летящий вниз силуэт, до меня вдруг дошло: сейчас – моя очередь, и на месте этой девушки буду я. Снова стало как-то не по себе.
Особого инструктажа перед прыжком не было: Андрей просто пристегнул меня к двум верёвкам и посоветовал ни о чём не думать, что я и пытался усиленно сделать. Почему-то вспомнилась сцена из "Охотников за привидениями" про Зефирного человека.
И вот, я уже перелез через перила и стою на эшафоте перед полётом за борт. Андрей что-то говорит, но я его не слушаю, смотрю вниз, а внутри всё замирает. Краем уха ловлю фразу: "На счёт "три" прыгаешь! Готов?", и я судорожно киваю. Раз, два, три! Я оттолкнулся от края платформы одновременно с криком "три" и ласточкой полетел вниз. Позже я этого сделать не мог – промедление смерти подобно, – мозг начал уговаривать меня не прыгать, а моё подсознание всем своим существом противилось происходящему. Однако "глаза боятся, руки делают", поэтому, пока я размышлял о смысле бытия, стоя на краю пропасти, руки уже отпустили перила, а ноги – оттолкнулись, и вот уже я с изяществом подбитой птицы и скоростью камня лечу вниз. В голове, словно коуб, крутится вопрос: "Почему земля приближается так быстро?". Вообще, сначала у меня появилось ощущение, что я прыгаю на Яндекс.Карты. Больше я ничего подумать не успел.
Во время резкой остановки меня основательно потрясло (и физически, и морально) и несколько раз подбросило из-за эластичности верёвки. Казалось, что ничего страшного, однако на следующее утро мои суставы утверждали об обратном. Ещё некоторое время я болтался над землёй на высоте 20-ти метров.
Когда меня спустили вниз, посыпалась куча вопросов на тему, страшно ли мне. Однако с удивлением для себя я обнаружил, что нет, чем и поспешил поделиться с остальными. И вообще, мне сообщили, что совсем непохоже на то, что я не люблю высоту, – по крайней мере, там, наверху, я разгуливал по площадке слишком по-свойски. Пожалуй, самое сильное чувство, которое я испытал после приземления, – это голод, живот словно скрутило в морской узел, поэтому, попрощавшись со всеми, я поспешил домой, где меня ждал горячий ужин (пока ещё не приготовленный). Весь экстаз от произошедшего я испытал только спустя несколько часов, но это уже были какие-то смазанные воспоминания, будто бы всё происходило во сне. Однако, в чём я твёрдо уверен, – я пойду прыгать ещё, но на этот раз со 120-ти метров.