Российский Север – это особый край. Он отличается от других регионов страны. И климатические в первую очередь. Но и люди, что здесь живут, кажутся совершенно другими, отличающимися от многих. Люди Севера – это почти всегда интересные судьбы, необычные истории, в том числе и в бизнесе. Что же это за явление – российский Север и его люди? Корреспондент VSE42.Ru решил разобраться в этом подробнее.
Само утверждение, что Север – это, скажем так, "необычная территория", – вовсе не фигура речи, не речевой штамп. Это действительно так.
Например, в Норильске вы попадаете не только в город вечной зимы (что, кстати, заблуждение), но и в одно из самых необычных в мире урбанистических пространств. Так, на улице Московской вы встретитесь с объемным и реалистичным дирижаблем, а совсем рядом, буквально за углом, у вас создастся иллюзия, что на проезжую часть вот-вот выедет 3D-марсоход. Это – дело рук художников из арт-объединения SPEKTR, которые совмещают роспись обветшавших зданий с укреплением их стен.
А где вы могли бы увидеть настенные полотна-муралы, выполненные в технике неопуантилизма? Яркими точками, которые сливаются в картину. Художник-монументалист Степан Краснов "310" подарил городу неопуантилистические муралы с панорамами тундры, макрокосмоса и даже "точечный" портрет Эйнштейна. Добавим к перечисленному старые советские монументальные мозаики и получим город с самой необычной в России атмосферой.
Если вам повезет, в Норильске вас возьмут на экскурсию в одну из "пещер сокровищ". Они расположены на территориях работающих рудников. Регулярных экскурсий туда пока не проводится. Но если звезды сойдутся правильным образом, вы увидите редчайшие минералы в природной среде обитания.
Еще одно уникальное место российского Севера – Таймыр. Он богат золотом, платиной, медью, никелем. Рудные запасы сформировали уникальную концентрацию минералов, а также драгоценных и полудрагоценных камней. Некоторые из них, например, ангидрит – можно встретить только в двух местах на планете: в Норильске и на юге канадской провинции Альберта.
А еще в Арктике, правда, всего лишь в одном месте, растёт собственный… арктический кофе. Это место – Полярно-альпийский ботанический сад в Хибинах, на Кольском полуострове. Там прижилось и плодоносит арабское кофейное дерево. Арктический кофе – абсолютный вкус экзотики. Для большего разрыва шаблона можно погулять среди заполярных агав, монстеры, фикусов, кактусов. Заросли густые. Теоретически можно даже заблудиться.
Арктическая кухня – новый и очень интересный тренд. Это блюда из оленины, крабов в самых причудливых, порой незабываемых вариациях. Притом, что крабов завезли с Дальнего Востока, ради эксперимента, а они прижились, и их стало очень много – но вылов все равно ограничен.
Те, кто живут в Арктике – достаточно состоятельные люди с зарплатами значительно выше средней по стране. И эти люди знают толк не только в работе, но и в развлечениях, организовывая музыкальные фестивали (например, в Териберке, с 2015 года).
Эти люди живут в красивых, ярких домах, любят стильно одеваться. В этот стиль вплетены мотивы и традиции коренных народов Севера. Получается неповторимо.
Арктика – место небывалых стартапов. Смельчаки-предприниматели разводят здесь страусов или организуют дайвинг в суровых водах Белого моря.
Север – это не только бескрайние просторы. Север – это стильно. Уже сегодня он имеет полное право "войти в моду".
Почему традиционная ненецкая одежда из оленьих шкур считается в условиях северной зимы более подходящей, чем та, что изготовлена даже из самых современных материалов? Как сохраняется в настоящее время традиционное мастерство резьбы по кости? Какая северная рыба считается самой вкусной? Какие минералы можно даже случайно найти рядом с Норильском?
На эти и другие вопросы можно получить ответы на сайтах, посвященных жизни российского Севера. Например, одно из наиболее интересных, на взгляд редакции, – издание "Люди Севера" недавно опубликовало статью, в которой рассказывается об одной из самых "долгих" мод в мире – ненецкой одежде – и о том, как сохраняются ее культурные традиции.
Рассказ о них ведется на примере жительницы села Красное под Нарьян-Маром Лилии Тайбарей. Лилия – ненка по национальности. Ее необычная фамилия связана с оленеводческим прошлым.
– С ненецкого она переводится как "чернолобая". Только оленеводы, имеющие большие стада, могли себе позволить отобрать белого оленя с черным пятном на лбу – такого, чтобы был заметен издалека. Поэтому, когда к стойбищу приближались нарты с такими приметными оленями, их хозяина встречали с особым почетом, – делится Лилия семейной легендой.
Свое детство вместе с кочующей семьей Лилия провела среди снегов и оленей. Только когда детям Тайбарей пришло время учиться в школе, родители не захотели их отдавать в интернат. Они сменили чум на квартиру и перебрались в село рядом с городом. Но о тундре в семье не забывали: в 5 лет Лилия взяла в руки нитку с иголкой и с тех пор вместе с мамой и сестрами всегда шила национальную одежду.
Лилия создает вещи утилитарного назначения: одежду и обувь для тундры, покрытия для чумов – нюки, арканы для загона животных.
Несмотря на то, что рынок предлагает много современных материалов, которые сохраняют тепло, в тундре продолжают носить одежду из оленьих шкур. Ненецкие оленеводы выбирают ее не столько из уважения к отцовским традициям, сколько из практических соображений. Просто потому что ничего теплее и надежнее для здешних морозов не придумали. В малице (так ненцы называют мужскую шубу из оленьих шкур) и в пимах – высоких меховых сапогах, доходящих до паха, можно безбоязненно спать в снегу и пережидать непогоду. И никакой альтернативы этому в тундре не найти.
– Последние 20 лет жители Ненецкого округа, следуя моде, отказывались от своей традиционной одежды и заменяли ее, как говорят здесь, на "русскую". Стали покупать обычные пуховики, ботинки и сапоги. Потом эта мода отразилась на здоровье многих оленеводов: некоторые сильно обмораживались или замерзали в снегу, – рассказывает Лилия Тайбарей.
А потому в последнее время все чаще от современной, пусть и самой технологичной одежды ненцы все больше отказываются. Соответственно, спрос на традиционную одежду растет.
Одна и типологических черт, отличающих практически любой регион страны – это собственная кухня. Разумеется, северная кухня – это что-то особенное. И уж один раз ее блюда стоит попробовать обязательно. А для тех, кто ни разу не пробовал – вот небольшой экскурс в одну из самых значимых составляющих северной кухни. Речь идет о до сих пор занимающем значительное место в жизни людей Севера промысле – рыбалке и блюдах из рыбы. И, пожалуй, здесь случайного гостя Севера ждет "кулинарный шок". А все потому, что, как оказалось, на российском Севере есть собственные шпроты.
Так, местный житель Николай Попов стал делать этот деликатес из не менее деликатесной рыбы, за которой уже столетия назад закрепилось название "царской рыбы", поскольку северяне поставляли ее на стол русского царя. Речь идет о ряпушке. Спустя столетия в столичные рестораны из деревни Морщихинской Архангельской области снова едут северные деликатесы.
Для деревни Морщихинской ряпушка уже давно – гастрономический бренд. В заповедном озере Лёкшмозере, на котором стоит деревня, какая только рыба не водится: щука, лещ, плотва, окунь, сиг. Но самой ценной считается маленькая деликатесная рыба из семейства сиговых. Во время осеннего нереста она раньше в таком количестве попадала в сети, что те напоминали живую стену из серебристых рыбок. На стол ее подают жареной и маринованной, запеченной и копченой, в ухе, в пирогах и из самодельных консервов.
Однако, несмотря на разнообразие блюд, в архангельской деревне никто почему-то не делал шпроты. В 2019 году Николай Попов вместе с супругой Людмилой Самосадкиной начал официально заниматься ряпусными шпротами на своей кухне и неожиданно ввел в Морщихинской на них моду – их научились готовить и другие жители деревни.
Николай большую часть жизни прожил в Архангельске, а в Морщихинскую переехал, когда вышел на пенсию. Но деревня на берегу Лёкшмозера для него не чужая. Отсюда был родом его отец, здесь оставался родовой дом, в который Николай вернулся 20 лет назад. Да и страсть к рыбной ловле у него в крови, из детства.
Еще в 2000 году Николай со своим другом Алексеем в своей рыбацкой страсти объехал все северные края – Карелию, Архангельскую и Мурманскую области. Однако самым любимым местом для них была дача у Онеги на Белом море.
– Мы с товарищем, как робинзоны, уезжали туда вдвоем и рыбачили неделями. Селедка, навага, камбала. Что мы только с рыбой ни делали: жарили, коптили, солили, уху из копченой варили. Решили: давай попробуем делать из селедки шпроты. Сначала, конечно, делали кучу ошибок, но все-таки освоили науку. А когда стали ездить ловить на Лёкшмозере ряпушку, то привезли рецепт сюда. И что – получилось неплохо. Намного лучше, чем из селедки, – рассказывает Николай Попов.
Чтобы понять, насколько изготовление шпрот трудоемкое и кропотливое занятие, нужно представить себе, как выглядит ряпушка: рыба-невеличка длиной всего 12–15 см, а весом граммов 20. Ее никто здесь не меряет штуками, а только горстями и ведрами, а солят на зиму и того больше – бочками, литров на 200. Из-за малых размеров хозяйки готовят рыбу, выкладывая сразу с десяток на всю сковороду, заливая молоком и запекая в печи. А жареный ряпус и вовсе за столом уходит как семечки.
Уникальный народный промысел народов Севера – это искусство резьбы по кости. Так было в прошлом, так остается и сейчас. А профессиональные косторезы – это едва ли не самые уважаемые люди на Севере. Ведь умение сделать из простой кости произведение искусства доступно единицам. Одним из таких мастеров своего дела является профессиональный резчик Алексей Чунанчар. Интервью с ним, которое можно посмотреть в интернете, не просто очень интересное, но и познавательное. В нем он рассказывает о северных сказках и традициях, факультете косторезов и любимых фигурках мастера.
Однако не только кость является на Севере материалом для создания произведений искусства. Российский Север, как уже упоминалось выше, богат на различные "природные дары", в том числе минералы и драгоценные металлы.
Считается, что основоположником, первым "разведчиком" богатств северных недр стала группа геологов во главе с Николаем Урванцевым, которая прибыла на край света в самый разгар Гражданской войны, чтобы изучить геологию Таймыра. Сегодня Норильск, основанный меньше столетия назад, – один из самых крупных городов Заполярья. Его история началась с простого деревянного дома, построенного для зимовки советских исследователей.
Уже через два года работы его экспедиция подтвердила – залежи медно-никелевых руд и угля на западе Таймырского полуострова оказались богатейшими. Урванцев решил остаться на зиму и продолжить исследование месторождений. Деревянный дом, в котором остановилась группа геологов, и сегодня можно увидеть в Норильске – он стоит сразу за зданием Музея истории Норильского промышленного района.
Норильское рудное поле находится в северо-западном углу древней Восточно-Сибирской платформы, где и сегодня наблюдается повышенная мобильность земной коры, хотя возраст фундамента – более 600 миллионов лет. Для сравнения: Эверест возник 60 миллионов лет назад.
На северо-западе и в центре Восточно-Сибирской платформы есть гигантского масштаба трапповая формация – примерно 250 миллионов лет назад в разломы горных пород вливалась раскаленная магма, образуя залежи базальтов, долеритов и габбро-долеритов, которые сегодня используют для мощения улиц, строительства зданий и в ювелирном искусстве.
Спустя миллионы лет здесь обнаружили феноменальную концентрацию элементов платиновой группы – благородных и драгоценных металлов, а также запасы золота и серебра. И хотя состав норильской руды имеет сходство с рудами других медно-никелевых месторождений мира, у нее есть одна характерная особенность – большое число минеральных видов и широкие вариации химического состава.
В основном местные руды используют как сырье для получения меди и никеля, а также металлов платиновой группы, кобальта, железа, серебра, золота, селена и серы, которые извлекают попутно. Главные рудные минералы, которые добывают в окрестностях города, – пентландит, пирротин, халькопирит и кубанит.
Правда, еще вокруг Норильска есть уголь, природный газ, нефть, а также залежи агатов, ангидритов, мрамора, графита, гипса, кварцевого песка и даже поваренной соли.
В 2002 году норильский геолог Виктор Радько обнаружил на Таймыре редкий поделочный камень – перланориск, аналог канадского аммолита. Он остался от вымерших 70–60 миллионов лет назад гигантских моллюсков аммонитов, раковины которых содержат тонкий перламутровый слой, переливающийся красным, оранжевым, желтым, зеленым, синим, фиолетовым и розовым цветами. Рубиново-красный, изумрудно-зеленый, сапфирово-синий – полифония перланориска делает его одним из самых ценных камней органического происхождения. Добывают его только на Таймыре и на юге канадской провинции Альберта.
Для того, чтобы лично увидеть северные сокровища, достаточно посетить норильский музей. В его коллекции хранится более 1500 образцов руд, собранных геологами практически со всей территории Таймыра. Здесь можно увидеть годлевскит, федоровскит, айоваит и бабингтонит и другие минералы с не менее диковинными названиями. Вообще минералов, открытых в рудах норильских месторождений, гораздо больше – многие из них называли в честь исследователей региона.
Если хочется посмотреть на добычу минералов вживую, можно попытаться попасть на действующий рудник. Так, на северо-востоке Норильска расположен рудник "Скалистый", глубина которого, по данным за 2020 год, составляет около двух километров, – он один из самых глубоких в Евразии. Здесь часто проводятся экскурсии для студентов и школьников, а недавно на руднике "Скалистый" впервые побывали педагоги начальных классов. Для школьников организуют профориентационные экскурсии, а студентов знакомят с технологиями и структурой предприятия.
К сожалению, записаться на отдельную экскурсию или посетить рудник в любой удобный день пока нельзя. Хотя постепенно рудники начинают "открываться". В прошлом году Клуб исследователей Таймыра организовал посещение действующей шахты рудника "Кайерканский" – это была первая экскурсия на рудник, доступная для любого желающего.
Закончить рассказ в этот раз о российском Севере хотелось бы историей, связанной с еще одной легендой (или реальным событием). Известно, что в Баренцевом море обитают уникальные синие (или голубые) киты. Это самые большие животные нашей планеты. Официально зарегистрированный рекорд длины тела синего кита превышает 31 метр, а его масса – 150 тонн. Однако неофициальные данные говорят, что в начале прошлого века китобои вылавливали китов и массой до 190 тонн.
Увидеть синего кита – это редчайшая удача. Однако считается, что шанс на это все же существует. Причем не только у специалистов, но и у простых людей. А местные туркомпании даже организовывают специализированные туры. Насколько они успешны – сказать сложно. Но, как говорится, такой факт есть.
Как сообщается, организаторы туров уверяют, что люди смогут увидеть малых полосатиков, горбачей и финвалов (упоминая, впрочем, что некоторые виды китов удастся встретить "при очень большой удаче"). Это правда. Однако нужно учитывать, что даже те киты, которых обещают туроператоры, – не самые распространенные обитатели Баренцева моря. Встреча с любым из них – уже большая удача. Дело в том, что популяция китов в местной акватории не столь велика – около 200 тысяч особей на всю Северную Атлантику (ее площадь примерно в четыре раза больше площади Европы), поэтому на 200 квадратных километров приходится всего один кит.
И это касается почти всех видов китов – и горбатых, и малых полосатиков, и кашалотов, и уж тем более синего кита и финвала – самых тяжелых животных земли. Косаток (которые больше похожи на дельфинов) удается встретить чаще, но и их в Баренцевом море обитает сравнительно немного: за 13 лет наблюдений ученые заметили их всего 30 раз.
В любом случае, выход на экскурсию в Баренцекво море – это всегда захватывающее приключение. Ведь во время такой экскурсии можно увидеть много чего интересного. Так, в открытом море легко можно встретить беломордых дельфинов – их исследователи встречали почти в 200 раз чаще, чем горбачей. Эти животные, как и киты, кормятся в местах скопления кормовой рыбы – мойвы, трески, путассу, сельди и так далее.
Кроме дельфинов может повезти встретить косаток, которых в Баренцевом море видели почти столько же, сколько и кашалотов.
Отдельный способ познавательного времяпровождения на Баренцевом море – это подводная фотоохота, поскольку подобный вид отдыха позволяет еще ближе познакомиться с безграничным миром и биологическим разнообразием северного моря.
Ну и в качестве резюме, пожалуй, стоит отметить, что российский Север – это действительно огромный и особенный мир, который даже просто однажды посетить – очень интересно и познавательно. А для тех людей, кто решил связать с ним свою жизнь, наверное, постоянный источник вдохновения и получения энергии, благодаря огромной и часто не самой простой истории Севера.