Почему современные художники не пишут картин на темы Великой Отечественной войны и индустриализации, местный бизнес не заинтересован в помощи музеям, и каким образом музейщикам все-таки удается пополнять фонды достойными полотнами, журналисту VSE42.Ru рассказала и.о. директора Музея изобразительных искусств Кузбасса (музея ИЗО) Марина Чертогова. Подробности в нашем материале.
Очередей, стоящих в кузбасские музеи и галереи, сегодня не увидишь. Массовый зритель по большей части выбирает кино и фаст-фуд. В крайнем случае – театр. Почему так происходит, сказать сложно. То ли региональные музейщики не умеют работать с молодежью и взрослыми людьми, далекими от этой темы, то ли сказывается недостаток финансирования проектов, позволяющих музеям и галереям идти в ногу со временем. А может быть, музеи не при чем, и население в принципе не интересуют элитарные знания, что тоже может иметь веские причины. Как, например, снижение доходов (когда нужно кормить семью, не до картин) и отток людей, в том числе образованных, из Кузбасса.
Но, несмотря на все это, музеи продолжают работать и играть важную, не всегда, впрочем, заметную с первого взгляда, роль для регионов и страны в целом. В частности, если говорить о Музее изобразительных искусств Кузбасса, то уже более 50 лет он аккумулирует в своих запасниках произведения искусства Сибири, Кузбасса, Москвы и Санкт-Петербурга, создававшиеся с конца XIX века по сей день.
За время своего существования (открыт в 1969 году) музей стал не просто копилкой ценных экспонатов, но и своеобразным отражением нескольких эпох (советской, переходных 1990-х и современной России). Представление о том или ином времени музей создает, анализируя тенденции в искусстве. Но не только. Полноту картины создают и изменения в отношениях самого музея с государством, художниками, посетителями, коллегами.
Обо всем этом мы поговорили с Мариной Чертоговой, которая пришла в работать в музей ИЗО в 1981 году, а с недавнего времени возглавляет его.
– Музей открылся в 1969 году. В тот момент он назывался Кемеровская картинная галерея, и в нем было ноль единиц хранения. То есть нас в буквальном смысле открыли с голыми стенами. А сейчас в запасниках хранится около семи тысяч произведений искусства, – рассказывает Марина Чертогова.
Сначала, по словам Марины Юрьевны, музей ИЗО не имел единой концепции, приоритетов в формировании коллекции. Она собиралась по наитию и имела разные направления.
– Я пришла на работу в музей в 1981 году. Тогда передо мной и моими коллегами встала задача продолжить пополнение коллекции, опираясь на те произведения, которые уже собрали наши предшественники, – говорит специалист.
Марина Чертогова считает, что сейчас музей ИЗО имеет довольно четкую концепцию. Магистральное направление его коллекции – современное искусство Сибири как обширного края с самобытной историей и культурой. Следующее направление – искусство Кузбасса, которым плотно занимаются сотрудники музея.
– Мы должны представлять художественное развитие родного края с исчерпывающей полнотой. Поскольку мы здесь живем, то это наша миссия. Никто не будет заниматься искусством Кузбасса так подробно, как мы сами, – поясняет Марина Чертогова.
Третье, не менее значимое направление в работе музея ИЗО – коллекционирование искусства столиц: Москвы и Санкт-Петербурга.
– Так сложилось, что в России столицы довлеют над провинцией. Поэтому и тон в развитии художественной культуры всегда задавали и продолжают задавать столичные мастера. Собирать искусство Москвы и Санкт-Петербурга сложно. Это большие миры, которые региональному музею объять невозможно. Поэтому мы собираем творчество отдельных столичных мастеров – ведущих, открывавших те или иные тенденции в развитии отечественной культуры, задававших тон. Таковым, например, является выдающийся советский художник Гелий Коржев. А его картина "К своим" – одна из жемчужин коллекции нашего музея, – отмечает Чертогова.
Внутри магистральных коллекций музея ИЗО есть тематические. Одна из них – индустриальная. Именно она во время празднования 300-летия Кузбасса демонстрировалась в залах Государственной Третьяковской галереи в Москве.
– То, что наш музей показал коллекцию "Даешь Кузбасс" в Третьяковской галерее, неимоверно престижно. Обычно выставка, экспонируясь в залах Третьяковский галереи, получает широкий резонанс. Такое событие всегда становится мощным инструментом продвижения локального музея, повышения его статуса. Так было и с выставкой "Даешь Кузбасс". Инициатором нашего сотрудничества с Третьяковкой стал губернатор Сергей Цивилев, – рассказывает и.о. директора музея ИЗО.
При этом, вспоминая выставку "Даешь Кузбасс", Марина Чертогова отмечает, что в основном на ней были представлены работы прошлых лет. По словам специалиста, всего несколько полотен принадлежали кисти молодых авторов.
– Отчетливо понимаю, что если бы я сейчас захотела сформировать выставку по индустриальной тематике из произведений современных художников, сделать это мне бы не удалось. Дело в том, что молодые авторы не занимаются ей. Если у кого-то в работах и встречается индустриальная тематика, то разово. И совсем не с тем звучанием, самоотдачей, с которыми она создавалась и воспринималась в советские годы, – говорит и.о. директора музея.
Марина Чертогова считает, это происходит потому, что за такие работы художникам не платят, и им не имеет смысла заниматься индустриальной темой. То же самое касается Великой Отечественной войны (ВОВ).
– У нас обширное собрание работ, посвященных военной тематике. Но современных авторов она мало интересует. К ней обращаются лишь отдельные художники, работы которых еще надо постараться найти. Делать это становится все сложнее, тема почти не востребована молодыми. Но музею работать в этом направлении по-прежнему очень важно. Только так можно показать, как тема войны в изобразительном искусстве трансформируется с течением времени. Да, развивается она не столь интенсивно, как в советские годы, но есть художники, которые и сейчас принципиально продолжают традиции своих предшественников и обращаются в своих работах к событиям ВОВ, – говорит Марина Чертогова.
Сложившееся положение вещей специалист объясняет в частности тем, что в советские годы искусство входило в национальные интересы государства и поддерживалось так называемым госзаказом.
– В советское время государство и искусство были тесно связаны между собой. Искусство пропагандировало массам идеи государства, а оно содержало искусство. Художники были на полном гособеспечении. Поэтому они работали и только. Больше им ни о чем не нужно было заботиться. Организовывались выставки, государство оплачивало аренду залов, транспортировку экспонатов и даже закупало произведения. Художникам нужно было только создавать достойные вещи. Они чувствовали себя творцами. Как только наступила эпоха рынка, и художники оказались предоставлены сами себе, появились другие проблемы. И это, конечно, стало бедой для мастеров старшего поколения. Но если у самых старших были хоть какие-то пенсии, то следующие за ними художники оказались на перепутье. Многие не могли преодолеть возникшие сложности (материальные и идеологические), встроиться в новую реальность. Некоторые так и ушли с этим внутренним конфликтом с новой эпохой, – рассуждает Чертогова.
Она отмечает, что госзаказ поощрял в искусстве и шахтерскую тему, особенно актуальную для Кузбасса. Вообще воспевание рабочих профессий было одним из главных направлений в советском искусстве.
– Сегодня госзаказа не существует. Зато есть массовый потребитель, который не может купить серьезные полотна за большие деньги. К тому же и востребованы сейчас другие темы. Люди с большой охотой приобретают что-нибудь милое, хорошо вписывающееся в интерьер. Современные художники более рациональны, практичны. Как говорится, бытие определяет сознание. Они находят своим профессиям другое применение: уходят в дизайн, книжную иллюстрацию, преподавание и т.п. Художники занимаются тем, что приносит им деньги. Это не хорошо и не плохо. Такова жизнь. Мне кажется, сейчас в мире большого искусства сложилась такая ситуация, которая и должна была рано или поздно возникнуть. В нем должны оставаться немногие, если не сказать больше – единицы. Те, для кого искусство не профессия, а образ жизни. Такой мастер создает, понимая, что это нужно только ему. Но если художник работает для себя, значит, он работает для искусства, – объясняет Марина Чертогова.
Помимо индустриальной и военной в кузбасском музее ИЗО создана коллекция анималистического жанра, представленного во всех видах искусства: живопись, графика, скульптура и т.д. Это одна из тех тем, которые, по мнению Марины Чертоговой, хорошо воспринимает широкий зритель.
– А еще за годы работы музея у нас сформировалась великолепная коллекция "Автопортрет и портрет художника". Ее мы целенаправленно пополняем из года в год, потому что художники – бойцы невидимого фронта. Обычно мы знакомы с их произведениями, но редко знаем подробности жизни, несмотря на то, что каждая работа является прямым касанием кисти автора. Однако я за то, чтобы зрители знали не только творчество мастеров, но и открывали их для себя как личностей. Они этого достойны. Их жизнь не публична, она проходит за дверями мастерской, и туда проникает не всякий. В основном художники общаются между собой. А в настоящее время они вообще разбрелись по мастерским. Потому что нет профессионального коллективного сообщества, которое было в советское время. Сейчас мастера в основном ведут самостоятельную жизнь. И вот коллекция "Автопортрет и портрет художника" дает возможность хотя бы немного прикоснуться к внутреннему миру автора, попытаться осмыслить его переживания, – рассказывает и.о. директора музея ИЗО.
Мы достаточно сказали о формировании магистральных и тематических коллекций в собрании музея. Настало время узнать, как же картины, скульптуры и произведения других жанров попадают в его фонды, на выставки.
По словам Марины Чертоговой, в советские годы практически единственным источником пополнения музейных собраний была организация РОСИЗО. В разные годы своего существования с 1959-го по 2010-й она несколько раз меняла названия. Но суть ее деятельности была одна: центр РОСИЗО устраивал передвижные выставки и распределял произведения искусства между музеями. За годы работы из его фондов в региональные музейные организации было передано около 500 000 произведений искусства. Марина Юрьевна много лет работала с РОСИЗО. Благодаря этому сотрудничеству ей и ее коллегам удалось пополнить фонды кузбасского музея ИЗО ценными экспонатами, в том числе работами художников первого ряда (наиболее значимых мастеров в своем жанре).
– РОСИЗО – замечательная организация, которая исполняла благотворительную миссию по отношению к музеям, в том числе региональным. Закупая произведения в основном столичных художников с больших творческих смотров, это она распределяла работы мастеров среди музеев. В то время это была неоценимая для нас помощь. В 2010-м году РОСИЗО прекратила свою благотворительную деятельность и была преобразована в музейно-выставочный центр. Почти все редкие работы, которые есть в фондах нашего музея и которые самостоятельно нам вряд ли удалось бы приобрести, поступления РОСИЗО разных лет, – рассказывает Чертогова.
Когда музей в 1969 году был открыт, не имея в своем распоряжении ни одного экспоната, о чем мы говорили выше, первые сто работ в его запасники поступили именно из РОСИЗО.
– Первые наши экспонаты были неравноценными. Среди них есть замечательные, которые сегодня составляют наш золотой фонд. Были работы так называемого второго, третьего ряда, которые составляли контекст советского искусства. Они необходимы, как отражение массового состояния в художественном развитии в тот или иной период. А потом РОСИЗО ежегодно пополняла наши запасники. Редкий год, когда не было поступлений. Причем, поначалу эти поступления формировали сами сотрудники РОСИЗО. Мы принимали то, что на нас было распределено. Но когда мы уже стали опытными музейщиками, то лично знакомились с сотрудниками РОСИЗО, и они позволяли нам самим выбирать работы для музея. Такая практика существовала всегда. Желающих на одни и те же работы было много. В приоритете у РОСИЗО, разумеется, столичные музеи. Например, выберешь 20 работ. Если дадут три или четыре, то это считается очень хорошо, – говорит Марина Юрьевна.
По ее словам, еще позже кемеровские музейщики уже лично договаривались с РОСИЗО. Приезжали сами и отбирали работы.
– Это уже был более конкретный разговор. Приезжаешь в Москву, общаешься с сотрудником РОСИЗО – все хорошо, роднее некуда. Как только спускаемся в фонды, начинается битва за каждую работу. Я всегда думала, вот сейчас поднимемся из фондов, как будем пить чай? А ничего, нормально. Поднимались, пили чай, снова как друзья общались. Такова наша работа, – вспоминает Чертогова.
Кстати, одна из самых ценных картин, хранящихся в музее ИЗО, "К своим" Гелия Коржева, попала в Кузбасс именно из фондов РУСИЗО. Но этому предшествовала история длиной почти в год, которая, кстати, наглядно иллюстрирует и отношение художников к музеям, и настойчивость музейных сотрудников в достижении целей.
– Гелий Коржев – классик отечественного искусства. Художник, представлявший направление сурового стиля в поколении шестидесятников. Правдолюбец, патриот, гражданин, философ, Гелий Коржев был большим мастером. Представлять творчество таких авторов всегда сложно для нас, небольшого регионального музея. Не всякий выдающийся художник готов отдать одно из своих лучших произведений в собрание столь маленького в его масштабах музея, отдаленного от центра. Да и наш музей не всегда может соответствовать той ценовой политике, которую ведут такие большие мастера, – говорит Марина Чертогова.
При этом специалист отмечает, что художники прекрасно понимают, насколько жизнь хрупка и скоротечна. И лучшая судьба любого произведения искусства – оказаться в музейном собрании. Тогда художник будет жить столько, сколько живет музей.
– В 2006 году Гелию Коржеву исполнялось 80 лет. Об этом много писали. И как-то, читая один из материалов о художнике, я подумала: "Живой классик отмечает 80 лет. Причем принадлежит поколению, которое уходит из жизни. А я представляю музей, который собирает отечественное искусство этого периода. Что мне мешает приехать к мастеру и постараться приобрести его работу?" – вспоминает и.о. директора музея.
Чертогова позвонила Гелию Коржеву. Он был удивлен, что специалист хочет приехать к нему в Москву из далекого Кузбасса, и пригласил Марину Юрьевну к себе.
– В начале 2007 года, после зимних каникул, по горячим следам, мы с ним встретились. Стояли лютые морозы, и они сыграли тогда в пользу музейного дела. Художник оценил подвиг музейщика, преодолевшего такой большой путь ради разговора с ним. Общение было долгим, теплым. Он спросил, работы каких художников его поколения есть в собрании нашего музея? Ряд шестидесятников у нас широкий. И я начала рассказывать об этих художниках. А он стал их вспоминать. Таким образом, мы заговорили об общих знакомых. Диалог с гением – это значительное событие в личной биографии. Но у меня была конкретная цель – пополнить коллекцию музея его картиной. Коржев же объяснил мне, что давно картины не продает, а работает адресно (на заказ – прим. ред.). Например, в тот момент он сотрудничал с частным коллекционером из Миннеаполиса (США). Я приуныла. Но Гелий Михалович сказал: "Я помню нашу с вами договоренность. Поэтому я скажу, где в Москве есть моя работа, а вы попытаетесь ее оттуда получить", – рассказывает Марина Чертогова.
Гелий Коржев объяснил упорной музейщице, как действовать, чтобы заполучить его работу для кузбасского музея.
– Обычно мы подавали индивидуальную заявку от музея на имя директора РОСИЗО. Но в этот раз ситуация сложилась странная. Мы написали письмо в РОСИЗО за подписью директора нашего музея. В ответ – тишина. Продублировали письмо от имени начальника департамента культуры. Тишина. Потом от кого-то из замов Тулеева. Молчание. То есть переписка шла в одностороннем порядке. Ответа не было, – говорит Чертогова.
Тогда она вспомнила слова Гелия Коржева: "Если что-то будет не получаться, звоните". Марина Юрьевна позвонила мастеру и объяснила ситуацию. Он обещал помочь.
– Не далее как через неделю после нашего разговора пришло уведомление от РОСИЗО, что картина Коржева передается в кузбасский музей ИЗО. Насколько я помню, она была последней из поступлений РОСИЗО. "К своим" увенчала наше почти сорокалетнее сотрудничество с этой организацией. Я счастлива, что эта работа оказалась у нас, – делится и.о. директора музея ИЗО.
Понадобилось около года переговоров, чтобы картина Гелия Коржева оказалась в Кузбассе.
Еще один источник пополнения фондов музея ИЗО – средства его собственного бюджета. По словам Марины Юрьевны, они очень скромны. Но, несмотря на это, музею ежегодно удается закупать по несколько работ.
– С художником, пока он жив и здоров, всегда можно договориться. Когда же он уходит из жизни, и остаются наследники, какие бы они ни были прекрасные люди, начинает доминировать денежный интерес. В этом случае упросить их продать подешевле, а тем более подарить работу музею, практически невозможно. Поэтому я сторонница того, чтобы закупать произведения современных художников, производя жесткий отбор. Сегодня это работа современного мастера, а через 50 лет уже история, – говорит и.о. директора музея.
Дополнительный путь пополнения музейной коллекции – кураторский выставочный проект "Созвездие региона", который развивается с 2005 года. С его помощью кузбасский музей ИЗО расширяет магистральную коллекцию искусства Сибири.
Музей проводит выставки ведущих сибирских мастеров: полностью берет на себя организацию и продвижение мероприятия, в том числе транспортировку экспонатов.
– То есть музей делает художнику хороший пиар, а он дарит нам одну-две из своих работ, причем те, которые выберет музей. Это общемузейная практика, – поясняет Чертогова.
Каждый год музей ИЗО организует от одной до трех подобных выставок. В результате его коллекция пополняется работами художников, чье творчество уже имеется в музее или, что, по словам Чертоговой, более ценно, работами авторов, которые еще не были представлены.
– Дары на какой-то период стали главным источником пополнения фондов музея. По количеству они превысили работы, которые мы покупали на бюджетные средства. Для нашего музея, который образован на пустом месте в индустриальном крае, отдаленном от художественных центров страны – это, на мой взгляд, самый приемлемый способ собирать современное искусство, – считает Марина Чертогова.
А вот частных коллекционеров из среды, например, бизнесменов, которые хотели бы сотрудничать с музеем или выступить в качестве меценатов, по словам Марины Юрьевны, в Кузбассе нет.
– Одно время в 1990-е у предпринимателей была мода покупать картины кузбасских художников. В основном этим занимались банки. Однажды одна из таких организаций распродавала свою коллекцию. Меня пригласили посмотреть и, возможно, что-то выбрать для музея. Действительно, там были работы наших известных мастеров. Но в коллекции музея имелись картины этих же авторов намного более высокого уровня. Поэтому мы ничего не стали покупать, – рассказала Марина Юрьевна.
Вероятно, в бизнес-среде в Кузбассе просто нет ценителей искусства, которые хотели бы разбираться в нем, вкладывать деньги. А если и есть, то они не настроены показывать свои "сокровища" жителям региона.
Часто люди говорят, что не ходят в музеи, потому что ничего не понимают в искусстве. Однако не всегда нужно понимать. В конце концов, для этого есть профессионалы – искусствоведы, экскурсоводы и другие музейные работники, – которые, если нужно, объяснят. А посетителям музея достаточно просто внимательно посмотреть и почувствовать.