За две недели до 30-летнего юбилея Кемеровского театра для детей и молодежи погиб молодой актер Максим Герцев. Возможно, покончил с собой. Ему было всего 25 лет. Почему незадолго до смерти он ушел из театра и что происходит за кулисами этого учреждения культуры сегодня, почему из него "пачками" увольняются актеры и другие сотрудники и кто в этом виноват, попытался выяснить корреспондент VSE42.Ru.
– Случай с Максимом – ужасный случай. В театре мы все переживаем, и я очень переживаю, он с нами несколько лет проработал. Конечно, это большая человеческая трагедия. Когда такая ситуация происходит с человеком, это, конечно, ужасно. Девчонки, конечно, плакали, и у меня слезы лились. И помолились, как могли, – рассказал директор театра Григорий Забавин.
Действительно, для всех, кто знал Максима, это стало большим шоком, но увольнение из театра, которое многие считают одной из причин трагедии, не было неожиданным. За несколько месяцев до этого Максим не скрывал, что собирается уволиться.
– Он жаловался на Латынникову (Ирина Латынникова – главный режиссер Театра для детей и молодежи – прим. ред.), на ее, скажем так, жесткую манеру общения с актерами и на то, что не видит перспектив на нашей сцене. Не видит того, как мог бы профессионально развиваться в этой ситуации, – сообщил на условиях анонимности один из сотрудников театра.
По его словам, прямым подтверждением этого является то, что за последние несколько месяцев из театра ушли как минимум семь человек, в том числе четыре актера. Учитывая, что труппа театра состоит из 18-19 человек (данные разнятся), это получается больше 20% актерского состава. Что же на самом деле происходит в театре и в чем причина такого массового ухода в первую очередь актеров, мы решили узнать у человека, который 12 лет занимал на его сцене ведущие позиции, однако уже много лет не работает здесь. Можно рассчитывать на то, что его мнение максимально объективно, поскольку ему есть с чем сравнивать, а возможные обиды от расставания уже не столь остры. Это Ольга Редько – бывшая прима Кемеровского театра для детей и молодежи, а ныне "свободная" актриса, которая сейчас работает в Москве. Она рассказала о том, какие отношения с главным режиссером были тогда.
– Многие думали, что я ушла из театра, потому что собиралась уехать, но на самом деле я уехала, потому что вынуждена была уйти из театра. У Ирины Николаевны и правда непростой характер, например, когда мы столкнулись уже после моего ухода из театра, она даже не ответила на мое приветствие, – вспоминает Ольга Редько.
И это при том, что, по словам актрисы, она во время работы в театре всю свою жизнь полностью подчинила его интересам, даже "не научилась кататься на горных лыжах", потому что боялась получить травму и подставить коллег, так как была задействована в 27 спектаклях. Можно допустить, что у нее до сих пор сохраняется какая-то обида на руководство, что, впрочем, не отменяет ее значимости. Ведь сам факт того, что она должна была выходить на сцену 27 раз, говорит о ее месте в труппе. А оттого увольнение Редько выглядит особенно странно, если не знать всей подноготной.
И, несмотря на это, директор театра так и не поговорил с ней, ни перед увольнением, ни после. По крайней мере, так утверждает сама Редько. По ее словам, "есть такое мнение, что Григорий Забавин обычно проводит беседу с каждым увольняющимся из театра, даже с уборщицами". Но, видимо, ведущая актриса не тот человек, кто удостоился такой чести. Как со стороны директора, так и со стороны главного режиссера.
Впрочем, сейчас, спустя годы после ухода Редько, Григорий Забавин утверждает обратное.
– Ну как мы могли не поговорить, конечно, говорили... Ольга – это мой большой друг, – заверил Забавин.
И это при том, что, как утверждают сразу несколько собеседников сайта, после ухода из театра Редько и Забавин чуть ли не перестали здороваться.
Кстати, это не единственное противоречие в словах директора. Он, например, утверждает, что уход из театра сразу четырех актеров – это, по сути, норма. Якобы, ротация в театре происходит постоянно.
– Я со всеми разговариваю, это творческая работа, замешанная на любви. Мы никого не выгоняли. У людей заканчиваются договоры, и они уходят. Ротация – нормальная ситуация, – говорит Забавин.
То есть по логике первого лица кемеровского театра, уход сразу четырех актеров – это тоже норма?
Как утверждает Григорий Забавин, вся творческая часть работы в театре лежит на главном режиссере. Именно Ирина Латынникова якобы принимает окончательное решение о профпригодности конкретного актера, а значит, и о том, может ли он оставаться в театре.
– (Все актеры – прим. ред.) уходят по окончании контракта. Мы принимаем людей по контракту на год, а дальше продлеваем или не продлеваем, – рассказала Ирина Латынникова.
По ее словам, дальнейшая судьба актера зависит от того, "двигается ли он дальше". Правда, со стороны, не будучи главным режиссером театра, сложно судить, что значит "не двигается дальше", но, видимо, в этом смысле можно опереться на слова Забавина, которому тоже не чуждо театральное искусство, поскольку он сам выходит на сцену своего театра в качестве актера.
– Произошел ментально-цивилизационный разрыв. Вот Анатолий Эфрос, замечательный театральный советский режиссер, 50 лет назад написал о том, что артисты сегодня приходят в театр не с опытом Чехова и Шекспира, а с опытом английских детективов. Потом был такой период, когда артисты приходили с опытом мексиканских сериалов. Сегодня артисты приходят с опытом листания страниц в Инстаграме. У них нет совсем опыта переживания, совсем нет насмотренности, наслышанности, нет духовного и душевного багажа, – говорит Забавин.
При этом он утверждает, что ситуация, когда актера снимают с главной роли (о чем утверждали несколько собеседников сайта во время подготовки материала – прим. ред.) "при жутком недостатке артистов", исключена.
– У нас по большому счету сегодня в Кузбассе огромный недостаток хороших артистов. Вроде приличное количество их выпускается, но таких ребят, которых можно взять и с ними работать – единицы. Поэтому мы берем, берем, берем, отсеиваем, понимаем, что не то! Хотя кто-то остается, – сказал Григорий Львович и уточнил, что решение расстаться с артистом принимается им совместно с главным режиссером, но последнее слово за главрежем.
По словам еще одного бывшего актера "молодежки" Леонида Верлана, которого забрали из театра в армию, он пытался договориться с руководством о возвращении в труппу после службы, но директор уволил его якобы "через сообщения в соцсети". Ситуация была настолько неприятной и неожиданной, что после возвращения из армии молодой артист решил навсегда завязать с актерской профессией, хотя он был учеником Латынниковой и именно она позвала его работать в "молодежку".
– Мы понимали, что дальнейшей творческой перспективы у него нет. Если бы она у него была, он работал бы сейчас актером, – объяснил увольнение Верлана Забавин.
Видимо, эти слова, следуя логике, относятся и к Ольге Редько (она же тоже ушла из театра), которая, напомним, отработала в "молодежке" 12 лет и была его ведущей актрисой.
Насколько такое мнение директора о своих актерах является обоснованным, судить не беремся. Ему виднее.
Возможно, по мнению самих Забавина или Латынниковой, они рассмотрели несоответствие ведущей актрисы театра высоким стандартам только спустя 12 лет. Правда, сама Ольга Редько, насколько известно, в настоящее время, работая в Москве в условиях высочайшей столичной конкуренции, является достаточно востребованной.
Впрочем, Григорий Забавин не ограничивается только претензиями к уровню актеров.
– И многие же ребята… Кто-то работает администратором в салоне красоты, кто-то ногти красит. Понимаете, если человек выбирает между театром и салоном красоты, то это в некоторой степени говорит, насколько он творчески погружен в эту профессию, – высказался директор.
Речь, судя по всему, идет еще об одной актрисе, с которой театр распрощался в период пандемии, оставив мать-одиночку без работы, поэтому она была вынуждена искать себе другой способ заработка.
Таким образом, со слов директора, диплом и сам факт обучения в Кемеровском государственном институте культуры не является доказательством профессиональных качеств актера. Получается, по мнению Забавина и Латынниковой, сегодня КемГИК – это поставщик мастеров по ногтям, администраторов салонов красоты и так далее?
– Все подрабатывают, и все чего-то совмещают, кто-то внутри театра (молодые актеры подрабатывают монтажниками сцены – прим. ред.), кто-то снаружи, ребята стараются, подрабатывают, и я их активно в этом поддерживаю, потому что действительно молодой артист хочет жить здесь и сейчас, поэтому есть возможность и в других театрах совмещать, – сказал Забавин.
Не уточнив, правда, что недавно в театре был введен пропускной режим и каждый приходящий в театр актер может попасть внутрь с помощью индивидуальной карточки, "чикаясь" на входе.
– У нас недавно чипы появились. Проверяют, во сколько ты пришел, во сколько ты не пришел. Чтобы посмотреть. Кому-то уже премии не дают. А что делать творческому человеку, если нечего делать? Нет репетиций, нет подготовки, просто приходить отсиживать? А смысл? Но у нас уже с подачи директора считают за месяц, сколько человек не отсидел в театре положенных часов, при том что голый оклад – это совсем уж копейки, – рассказал один из работников театра.
Получается, что с одной стороны директор декларирует, что всецело поддерживает стремление артистов заработать на кусок хлеба, ведь известно, что в театре зарплаты небольшие, а с другой стороны – идет автоматический учет рабочего времени с последующим, видимо, депремированием. И это при пресловутом творческом процессе, к которому многократно апеллируют и сам директор, и главный режиссер театра.
Особенно странно такой подход, опять же, для стороннего наблюдателя выглядит с учетом особенностей репетиционного процесса, который, как можно предположить, выстраивает именно главный режиссер.
– Репетиции и правда всегда были на износ, так происходило, потому что спектакли, по большому счету, делались за три дня до премьеры, в эти три-четыре дня из театра уходили на считанные часы поспать, и то не все, некоторые оставались прямо там, чтобы не тратить время на дорогу. Это колоссальная нагрузка на артистов за скоромные, мягко говоря, деньги, – рассказала Ольга Редько.
Кроме того, по словам сотрудников театра – действующих и уволившихся, Ирина Латынникова нередко повышает на артистов голос во время репетиций.
– Говорит, – вот ты выходи на сцену, давай придумывать! Ты начинаешь что-то делать, она орет "Не так! Нет так! Не то!". Ну и как ты можешь что-то делать в такой обстановке, когда на тебя человек орет? Что ты можешь придумать, если ты стоишь и трясешься от страха, и не знаешь ногу куда поставить. Она просто тебя сжирает, – вспоминает Леонид Верлан.
Сама Ирина Латынникова частично подтвердила эти слова.
– Бывает, накричу, потом подойду… – сказала главный режиссер, видимо имея ввиду, что после подобных случаев она пытается как-то их сгладить. Но это всего лишь предположение..
Можно предположить также, что ситуация принципиально не поменялась и сейчас. По крайней мере, если верить Леониду Верлану, который относительно недавно покинул сцену. По его словам, "репетиции до изнеможения начинаются примерно за две недели до премьеры, напряженно, на полный износ: приходишь к 9:00, уходишь в полночь".
Возможно, это особый творческий подход Ирины Латынниковой, а, возможно, неспособность организовать репетиционный процесс в плановом порядке. Как бы то ни было, получается, что актеры задействованы в репетициях не равномерно, а именно в режиме цейтнота. Тогда о каком учете рабочего времени, который контролируется с помощью чипов, может идти речь? И является ли такой способ работы с актерами единственно верным?
Тут можно вспомнить, что, когда театр приглашает сторонних режиссеров, как рассказывают актеры, работа строится по иному принципу.
– У нас приезжают новые мастера, новые режиссеры – это абсолютно другой подход! Мы конкретно знаем, во сколько мы зайдем на сцену и во сколько мы выйдем. Никакой нервотрепки, все четко и понятно. И творческому подходу это только на пользу. С нашим режиссером мы знаем, во сколько мы зайдем, но не знаем, во сколько выйдем, – рассказывает сотрудник театра.
Показательной стала история недавно уволившейся актрисы "молодежки", которая устроилась в театр в соседнем регионе и уже отыграла свой первый спектакль в новом коллективе.
– У нас сейчас девочка ушла, она проработала месяц в другом театре. И когда ей после ее премьеры сказали: "Слушай, ты вот здесь молодец! Вот здесь надо чуть-чуть доработать, а вот здесь ты молодец!", – она расплакалась, потому что за время работы здесь, в нашем театре, ей ни разу никто не подошел и не сказал, что она молодец. Она себя здесь убила очень сильно! Но она энергичная! Максим (Герцев – прим.ред.) был тоже энергичным! Просто его нужно было направить! А его откатили, – рассказывает сотрудник театра.
Наверное, оценки профмастерства и таланта актеров – это всегда штука субъективная. Но, например, говоря о том, хорошим ли актером был Максим Герцев, можно упомянуть только одно. Он исполнил на праздничном шоу в честь 300-летия Кузбасса как минимум весьма знаковую роль Михайло Волкова, В то же время, Ирина Латынникова отказалась оценивать его актерский талант, сославшись на то, что это будет "расценено неоднозначно". При этом Григорий Забавин называет театр "очень коллективным и товарищеским", но так ли это на самом деле?
– Мы уже каждый по своим гримеркам сидим. Григорий Львович говорит, что "мы одна семья", но этого на самом деле нет! – признается сотрудник театра.
Все актеры и сотрудники "молодежки", с которыми удалось пообщаться, уверены, что что-то должно измениться в театре, чтобы он преобразился, чтобы у него было будущее. Ответ многих сводился к тому, что театру нужна смена руководства, новая кровь, обновление. Вот такое категоричное мнение. Действующие сотрудники говорили об этом по понятным причинам анонимно, и только уволившиеся – открыто! В то же время, например, Григорий Забавин говорит, что "с ужасом думает, что будет, если вдруг Ирина Николаевна захочет уйти".
Получается, что с одной стороны этого незримого конфликта стоят театральный управленец, а также по совместительству городской депутат, и главный режиссер театра, а с другой стороны – как минимум часть его коллектива и люди, проработавшие не один год на его сцене. И если, по мнению первых, все более или менее хорошо, то, по мнению вторых, видимо, тех самых "ненасмотренных, неначитанных" и "без духовного багажа" молодых, ситуация критическая и ее необходимо менять.
Разумеется, в любой творческой среде всегда были, есть и будут какие-то конфликты, недопонимания и недовольство, но, как видится, в здоровом театре всегда должен быть диалог, иначе развитие невозможно, иначе это будет плотно закрытая консервная банка, которая однажды обязательно взорвется. А директор и главреж будут аргументировать существующее положение дел частыми отсылками к театральным столпам вроде Товстоногова, Станиславского и других, что они, кстати, активно делали в разговоре с автором статьи. Да и сила, как это водится, на стороне руководства.
Возможно, вялотекущий конфликт могла бы попытаться разрешить кемеровская мэрия, ведь театр является муниципальным. Но вряд ли чиновники захотят вмешиваться в эту как минимум непростую ситуацию. Григорий Львович – человек уважаемый, Ирина Николаевна – заслуженный, а актеры? Что ж, актеры приходят и уходят, некоторые навсегда и не только из театра. Главное, видимо, чтобы спектакли были хорошие, чтобы за душу брали зрителя и нравились конкурсным комиссиям, а переживания и даже судьбы актеров, видимо, менее значимы.
Впрочем, Ирина Латынникова честно призналась, отвечая на вопрос "Как вы видите будущее театра?": "Я – никак! Я живу сегодняшним днем. Я, может быть, уйду через год, придет другой человек. У меня есть понимание этого года".
Небольшая, признаться, перспектива....