Пожалуй, поэзия – самое страшное, что может случиться с человеком. Если ты пишешь стихи, не вздумай об этом никому говорить. Это не то, о чём рассказывают в приличном обществе. Это не то, чем гордятся в современном мире. Твоя мама уверена, что в тебя реинкарнировалась как минимум пара поэтов Серебряного века, бабушка смотрит на вьющиеся белёсые волосы, ловит незамысловатую рифму, утирает скупую слезу: "Из внучка-то Есенин вырастет, не иначе". Они врут. Из тебя не вырастет Есенин. Из тебя даже Асадов не вырастет.
Только жаль, что многим молодым кемеровским пиитам, рвущимся жечь сердца глаголом, этого никто не объяснил. Никто не предостерёг их от тернистого пути на поэтический Олимп, который, вместо головокружительного подъёма, превратился в стремительное падение прямиком в Тартар. Наверняка там для них уже заготовлено тёпленькое местечко, а гекатонхейры напрягли все свои сто рук и навострили сто глаз, чтобы не дай боже кто-то из них не выбрался обратно. Но мы ещё можем всё исправить, выбить ересь из юных голов, наставить на путь истинный неокрепшие умы.
В своё время интернет обнаружил в миллионах человеческих особей бесконечное множество талантов, до поры до времени мирно дремавших где-то глубоко внутри, словно спящие вулканы в Меланезии. Молодые люди быстро скинули оковы рабского ручного труда, в два счёта превратившись в творческую интеллигенцию, а всемогущий фриланс дал им возможность заниматься практически чем угодно. Страна моментально обросла фотографами, дизайнерами и прочими тонко чувствующими натурами; кафкианское превращение докатилось до всех уголков нашей необъятной родины – до Кемерова в том числе.
Началась эра социальных сетей, где в плотный симбиоз сплелись контент визуальный и контент вербальный. Чуть позже каждый уважающий себя интернет-пользователь осознал, что ему просто необходимо иметь какое-то хобби, которым можно и даже нужно делиться в Сети, – так из самой читающей нации мы превратились в нацию самую пишущую.
Проза капризничала и давалась далеко не всем, в отличие, скажем, от стихов: короткими строчками с незамысловатыми рифмами мыслить оказалось гораздо проще. Головокружительный успех Верочки Полозковой, показавшей своим примером, что образностью и подражанием можно добиться намного больше, чем просто образностью, вдохновил тысячи начинающих "поэтов". И понеслась. Кемерово на время тоже стал меккой поэзии, каждый второй студент факультета филологии и журналистики считал своим долгом уметь упражняться с короткими стихотворными формами. Получилось как в известном меме: писал стихи – поступил на журфак.
Кровь на пломбире укажет наверх,
Где радость закончилась с пол-оборота.
Горки под небом дали радости сверх,
Что для работников морга внизу осталась работа.
Иван К.
У нас появились свои поэты-декаденты, да такие, что, если бы молодой Брюсов почитал то, что они пишут, спился бы в тринадцать лет. Тем не менее здесь нельзя говорить о каком-то отдельном направлении, ведь юные стихотворцы, видимо, впитывали губкой всё, до чего мог дотянуться их пытливый ум. Поэтому, помимо извращённого эстетизма, сквозь строки то и дело сочится самый настоящий, мрачный нуар.
Это те раны, что людям дарил,
Это те травмы людей, что губил.
Сверху на нас капает грязь,
Где-то вдали тихо слышится: мразь.
Иван К.
Мы не будем рассуждать о целях, которые преследуют такие поэты, не будем говорить и о сверхидее современной поэзии в целом. Даже те, кто это пишет, глубоко внутри осознают: нет никакой цели и идеи, а это – не более чем графоманство. И если до того, как в нашу жизнь метастазами проник интернет, всё это писалось просто "в стол" и благополучно забывалось (ну или этим терроризировались родственники), теперь возникла возможность явить свой талант всему миру.
Я, наверное, не такая
Как она, как вот та – другая.
Я не плаваю ланью на рифах,
Не охочусь за новым тарифом.
И тебя в капкан своей воли не манила,
Попался сам, что ли?
Анастасия М.
Под влиянием изначально вторичной Полозковой, Кацубы и пабликов, где люди т**хают нормальность, многие девушки разглядели собственную индивидуальность. Пожалуй, каждая женщина должна осознавать свою особенность, но каким-то другим способом: в противном случае эго поэтессы разрастается до неимоверных размеров, а её стихи обрастают штампами и клише. Как правило, через все строки красной нитью проходит одна мысль: "Я не такая, я жду трамвая". К тому же возникает стойкое ощущение, что этой нитью сшивала кучу заплат разных одежд швея под "спайсом". Всё, конечно же, перемежается с душевными метаниями лирического героя.
Улыбаться так, чтобы сводило скулы.
Петь невпопад под чужую гитару,
Не бояться прослыть полной дурой.
И пожаловаться на свою усталость.
На целую вечность забыть его имя.
Просто отправиться в никуда.
Чтобы в тебе место опять находили
Стук колёс и чужие города.
Полина И.
Стихами балуются не только бывшие и нынешние студенты-филологи и журналисты, но и люди, которые к литературе имеют крайне косвенное отношение. Но мы-то с тобой, дорогой читатель, знаем: чтобы слагать слова в рифмованные строки, совсем не обязательно знать наизусть классиков. Да даже их фамилии необязательно знать, достаточно завести аккаунт на "Стихи.ру".
Неправильно терять, что близко…
Пугает, словно мёртвая актриса,
И не понять, что так связало…
Когда ты ночью у окна стояла.
Константин В.
Есть из кемеровских поэтов и те, кто любит напустить на себя лёгкий флёр интеллектуальности и загадочности. Ну, знаете, все эти литературные тропы, обращения к метафизическим собеседникам, некая недосказанность. Большинство из них понимает, что стихи – это нечто большее, чем просто рифмованные слова, но пока не может применить эти знания на практике. И вроде бы хочется сделать изящный реверанс в сторону романтизма, только вот никак не получается.
Научи меня быть и длиться,
За пределы листа выходить,
Вспомнить себя, напиться –
Небом глаза залить.
Научи по-детски смеяться,
Солнце внутри взорви,
Больше совсем не бояться
Жить, повторяться. Соври.
Сергей Б.
И, само собой, модный ломаный слог, который не только не придаёт стихам оригинальности, но и вконец портит и без того далеко не самое идеальное произведение. Ритм? Размер? Нет, не слышал. Может быть, он несёт какой-то эмоциональный посыл? В конце концов, есть верлибр. Тоже нет. Это похоже на то, как учатся говорить дети. Они знают отдельные слова, пытаются сочетать их друг с другом, сначала это плохо получается… Единственное и главное отличие между детьми и такими поэтами: первые когда-нибудь научатся красиво и внятно излагать свои мысли, вторые – нет.
Как мило...
как грустно.
Играем чувствами,
точнее, в чувства.
А в сердце?
Пусто?...
Ответь мне,
пусто?!...
Лишь знаю, честно,
уже не станет, как было...
Ангелина Б.
Помните, как было у Носова в "Приключениях Незнайки", где Цветик объяснял, что же есть "рифма"? Это когда два слова оканчиваются одинаково. И Незнайка в ответ мигом зарифмовал "палка-селёдка". Сцена из детской книжки отлично иллюстрирует ситуацию, которая происходит в Кемерове с поэзией. Здесь она умерла, не успев родиться, а люди до тридцати, мыслящие четверостишиями, методично продолжают насиловать её остывший труп.
Но, с другой стороны, такая штука, как "интернет", должна благодатно действовать на литературу и поэзию в частности, однако графомания стала похожа на кибер-Эболу, которая в геометрической прогрессии распространяется среди пользователей Сети. Каждого из нас наверняка хоть раз посещала мысль о том, чтобы начать писать стихи, и благословенен тот, кто смог задушить в себе этот порыв обезумевшей души. Или хотя бы нашёл силы не показывать результат ближнему своему.
Пожалуйста, не надо доставать чернил и плакать: вокруг и так полно всякого дерьма.