И вот я сижу перед большим монитором, на котором сверху кое-как закреплена веб-камера, и рассказываю о себе так, "чтобы слушать хотелось и не хотелось перебивать", а две малахольные дамы бальзаковского возраста флегматично попивают винишко и смотрят куда-то сквозь меня, сверля взглядом спинку стула. Позади них – узнаваемый каждым русским человеком ненавистный антураж всеми любимого шоу, длящегося, кажется, чуть больше, чем вечность. Кругом царят хтонь и мрак, а "оператор ПК", ловко управляющий прямой трансляцией с помощью двух кнопок мыши, иногда посмеивается в кулак и то и дело снимает вертикальные видео на смартфон. Весь этот грустный цирк – кастинг на "Дом-2".
Всё началось в тот злополучный день, когда я решился променять любимый сериал и прохладу субботнего вечера в стенах родной квартиры на призрачный шанс стать звездой телеэкрана и кумиром миллионов подростков. Кастинг проходил в строго засекреченном месте, попасть в которое можно было, лишь позвонив по указанному номеру и записавшись на просмотр заранее, что я, собственно говоря, и сделал, перед звонком набрав в лёгкие побольше воздуха. Девушка на другом конце провода уточнила мои данные (ФИО) и возраст, предупредила, что с собой нужно иметь паспорт и фотографию три на четыре (шутки про хорошее настроение не было, хотя я ждал), и положила трубку. И тут мне открылось: пути назад уже нет.
"Дом-2" боится запрещать Милонов, шоу неподвластно цензуре, бюрократическому механизму, стальной руке жёсткого диктата; его окружает невидимый защитный барьер, возведённый руками великого экстрасенса – мамы Влада Кадони, одного из участников проекта. Вопреки нескончаемым проклятиям и лютой ненависти простого люда к этому филиалу ада на земле, участники "Дома-2" продолжают строить свою любовь назло всем и каждому. У них царит свобода, до которой не могут дотянуться загребущие когтистые лапы Роскомнадзора, поэтому моё место там – в обществе людей, не отягощённых ужасом, ежедневно творящимся вокруг нас. С такими мыслями я собирался на кастинг, попутно решая, какие одежды выбрать, чтобы понравиться жюри.
Парковка перед секретным местом оказалось пустой. Не было и толпы фанатов шоу, жаждущих практически задарма обрести мировую известность. За входной дверью в полумраке томился дерзкого вида охранник, в спортивных штанах и с жилистыми руками, бдительно сравнивший моё лицо в паспорте с лицом настоящим. Когда первый этап проверки был успешно пройден, он беспардонно запустил руку в мой рюкзак "в поисках запрещённых вещей" и, ничего не найдя, с неохотой указал путь к моему звёздному часу неопределённым взмахом руки в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Наверху меня ждало ещё одно испытание: листок с вопросами, на многие из которых я отвечал ещё в школьных анкетах будучи мальчишкой. "Готовы ли вы разрушить чужие отношения ради собственной любви?", "Какие у вас таланты?", "Чем вы лучше других?", "Кто из девушек вам нравится на проекте?". Я путался в показаниях, ошибся с месяцем рождения и номером паспорта, меня бросало то в холод, то в озноб, я не мог сосредоточиться. Кое-как заполнив анкету (исправлять ничего не стал, ибо как-то несолидно), я сдал её "приёмной комиссии". Фотографию три на четыре, разумеется, благополучно забыл, но мне сообщили, что "ничего страшного". Я выдохнул и стал ждать.
– Вчера приходил ночью один, в спортивном костюме, в туфлях, хотел на кастинг, – шепнула своей подруге девушка из "комиссии".
(Я невольно стал слушателем их диалога).
– А ты чё?
– Да ничё, сказала, что кастинг завтра, но не сказала, во сколько. Наверное, надо было уточнить, что не ночью, – довольно хрюкнула первая.
Обе рассмеялись. Мне почему-то было несмешно.
Я морально готовился плясать, играть на балалайке, скандалить, исполнять запрещённые песни группы "Коррозия металла", например. Однако всё оказалось гораздо прозаичнее: комната для кастинга была маленьким "пеналом", абсолютно не предназначенным для манёвров. Ходили слухи, что на просмотре будет лично присутствовать один из участников проекта, которые, как выяснилось, не более чем просто фикция. Сам же кастинг проходил по "Скайпу".
"Она может поругать, она может настроение поднять, может в душу залезть и увидеть там печаль... Она ранимая, добрая и, самое главное, с чувством юмора", – сказал Женя Руднев про Ксюшу Бородину, которую я рассчитывал увидеть если не лично, то хотя бы на экране, и поразить в самое сердце своей бесхитростной непосредственностью и искренностью. Но моим желаниям было не суждено исполниться.
В "пенал" запускали по три человека. И без того маленькую комнатку разделили на две части плотной шторой, за которой слышались какие-то шорохи. Помехи от микрофонов. За ней стояли три стула (замечания про два стула тут крайне неуместные), а перед ними – большой монитор. На мониторе – веб-камера. На экране – пиксельные пятна, через несколько секунд как по заказу трансформировавшиеся в людей. Их лица я видел первый раз. Человек, отвечающий за связь со звёздным жюри, начал деловито фотографировать нас на камеру своего смартфона.
– Представьтесь, пожалуйста, – вальяжно начала одна из безымянных дам.
Мы беспрекословно повиновались. Меня обуял мистический ужас: что мне сказать этим людям, внимательно смотрящим на меня с экрана? Что я пришёл сюда не просто так? Что я журналист? Что я не хочу строить свою любовь, а мне просто нужна слава и популярность? Или наоборот? Как, в конце концов, вести себя с теми, кто даже не представился?
Пока я переживал внутри себя экзистенциальный кризис и искал в глубинах подсознания ответы чуть ли не на самые важные вопросы последних лет моей жизни, в бой вступила моя подруга по несчастью.
– Ну, я окончила университет, была активисткой, участвовала в студенческой жизни, люблю акробатику, спорт, – дрожащим и едва блеющим голосом робко говорила она. – Катаюсь на вейкборде, сноуборде…
– Вы как будто пытаетесь устроиться на хреновую работу, – властно прервала её женщина с экрана. – Расскажите о себе интересно, чтобы слушать хотелось и не хотелось перебивать.
Молчание повисло в воздухе мокрым бельём на верёвке. Из динамиков раздался вздох. Дама смочила горло жидкостью из винного бокала.
– Скажите, зачем вы хотите попасть на проект?
– Ну, чтобы найти свою настоящую любовь…
– Милочка, мы тут уже шестой час такое слушаем, пожалейте нас! Переходим к следующему!
Стул казался жутко неудобным, я то и дело ёрзал на нём и норовил соскользнуть, будто сиденье натёрли жиром. Но я прирос к нему тут же, как только подошла моя очередь.
– Сколько длились ваши самые долгие отношения? Почему вы расставались с девушками? Сколько у вас было сексуальных партнёров? Вы живёте с мамой?
Моя фантазия начала работать на полную катушку, будто бы её батарею подключили к высоковольтному трансформатору. Началась вереница из воспоминаний, которых никогда не было. Я рассказывал о своих бывших девушках, которых никогда не существовало. Делился историями из детства, которых никогда не случалось. Вместе с этими незнакомыми женщинами мы улыбались ненастоящим событиям из моей жизни, грустили, смеялись, переживали, утирали скупые слёзы.
– Ладно… К кому вы идёте на "Дом-2"?
Ступор. Я не помнил имён никого из тех, кто бы мне нравился. Да что уж там – мне решительно не нравился никто на этом проекте, а их имена я попросту не знал. Искры в глазах моих виртуальных собеседниц потухли. Я разочаровал их.
С кастинга я выходил с чувством, словно на меня вылили ушат помоев. На улице палило солнце, и думать о том, что я облажался, не хотелось. Хотя мой визит на просмотр (как и якобы присутствующий участник из "Дома-2") – фикция чистой воды, редакционное задание, которое я дал сам себе. К тому же перезвонить и сообщить, прошёл я или нет, должны лишь через несколько дней. Сейчас мне почти не стыдно. И я всё ещё жду звонка.