С первого июля вступают в силу поправки к закону "О государственном языке РФ", который запрещает мат в кино, литературе и СМИ. Согласно новым правилам, ненормативную лексику нельзя использовать при публичном исполнении произведений литературы, искусства, народного творчества на театрально-зрелищных и культурно-просветительских мероприятиях. Закон распространяется только на продукцию, которая выпущена после его вступления в силу, поэтому, к примеру, фильмов, которые получили прокатное удостоверение до начала июля, это не коснётся. Театрам тут придётся сложнее: ведь каждый показ спектакля – даже того, что повторяется, – будто заново снятое кино.
Запретить нельзя оставить
Главная причина, почему спектакли, премьера которых состоялась до принятия новых правил, не попадают под этот закон, – текст любой постановки всегда можно изменить. И какая разница, что из песни слов не выкинешь: мало кого это интересует.
Отделять зёрна от плевел, отличать нормативное от ненормативного призвана "независимая экспертная комиссия". За мат будут карать денежным штрафом: от 2 до 2,5 тысяч рублей, для должностных лиц – от 4 до 5 тысяч, а для юридических – от 40 до 50 тысяч рублей. Причём штраф за повторный проступок будет увеличиваться.
Игорь Банных, руководитель управления Роскомнадзора по Кемеровской области, уточнил, что "театры вне их компетенции", и они отслеживают только средства массовой информации.
– В СМИ периодически проводятся плановые проверки. Помимо этого мы осуществляем мониторинг и ведём постоянное наблюдение за электронными и периодическими изданиями. Конечно, мы не отсматриваем абсолютно все передачи и не читаем все материалы: времени не хватит, поэтому, как правило, это какие-то выборочные проверки. Кстати, что удивительно: кузбасские СМИ не матерятся вообще, за год мы не выписали ни одного штрафа.
Есть подозрение, что театры будут проверять схожим образом: кто-то вычитывает сценарии, а "специальные гости" посещают некоторые спектакли, где наблюдают за тем, что происходит на сцене и что говорят актёры, – но доподлинно это пока неизвестно.
Многие восприняли перспективу убрать мат со сцены в штыки, чего и следовало ожидать. Один из них – советник президента по культуре Владимир Толстой, который категорически против того, чтобы полностью запрещать "нецензурщину".
– Тотальный запрет ненормативной лексики не может считаться нормальным: бывают случаи, когда она может служить средством самовыражения художника.
Причём от новых правил пострадают не только малые и независимые театры типа "Театр.doc", но и крупные академические – например, Московский художественный театр имени А.П. Чехова. Запрещённая в недалёком будущем пьеса "Человек-подушка" служит отличным примером того, как мат выступает в роли того самого "средства самовыражения художника", да и вообще служит своеобразной визитной карточкой английского драматурга и сценариста МакДонаха, из-под пера которого вышли сценарии для кинолент "Семь психопатов" и "Залечь на дно в Брюгге". Кстати, у режиссёра этого спектакля, Кирилла Серебренникова, уже были проблемы: постановку проверяли на наличие сцен "насилия с участием детей". И если тогда всё закончилось хорошо, то теперь печальная участь всё же настигла "Человека-подушку".
Зачастую ненормативная лексика есть не что иное, как авторская задумка, кульминация переживаний героя, эмоциональный экстремум, когда мат – это не ругательство, а слово, способное сотрясать всё вокруг. Кандидат филологических наук и доцент кафедры стилистики и риторики КемГУ Станислав Оленёв поделился с нами своими соображениями на этот счёт.
– Если рассматривать мат как явление в русском языке, то в нём нет ничего необычного. Конечно, он может повлиять на позитивную или негативную оценку в разных коммуникативных контекстах, но его следует принимать как данность языка. С другой стороны, его повсеместное распространение не радует. Например, в советские годы невозможно было представить матерящихся молодых людей на остановке, им бы обязательно сделали замечание, а то и милицию пригласили бы. Но в искусстве обсценная лексика уместна. Как зритель театра, я считаю, что нельзя полностью запрещать мат в спектаклях. Достаточно предупреждений или каких-то возрастных цензов. Конечно, можно заменить маты эвфемизмами или звукоподражением, как это, например, делал Солженицын, но такие действия будут смотреться слишком искуственно.
Мат: поэзия или эпатаж?
Конечно, если брать Кемерово, то большинства театров, которых тут и так не очень много, этот закон не коснётся: спектакли с нецензурной лексикой имеются только в репертуаре театра "Ложа". Однако в стороне никто не остался: своё мнение о новых правилах есть у каждого человека, так или иначе имеющего отношение к сценическому искусству. Мы поговорили с самыми известными театральными деятелями нашего города и выяснили, как они относятся к запрету на мат, и правда ли, что ненормативная лексика портит искусство.
Григорий Забавин, директор Театра для детей и молодёжи:
– Любые запреты в отношении искусства скорее настораживают, чем пугают. Сначала они единичны, но со временем их становится больше – и это опасно. Вообще, я плохо отношусь к мату на улице или в быту: из-за излишней впечатлительности внутри всё сжимается, когда слышу, как люди матерятся через каждое слово. От этого устаёшь. Нецензурная лексика неуместна нигде – в том числе в театре. С другой стороны, искусство театра многогранно и многолико, и мат уже настолько плотно влился в языковую среду, что сам становится предметом искусства. Я всегда так считал, но моё мнение укрепилось окончательно после посещения спектакля "Дневник онаниста" Юза Алешковского, где мат – не просто бранная лексика, а доведён до состояния поэзии. К сожалению, таких театральных постановок минимум, а обсценная лексика, как правило, чаще всего используется только ради эпатажа. И это очень плохо. Потому что, если художник допускает подобные вещи в своём творчестве, то он должен их оправдывать: как перед собой, так и перед зрителями. Иначе это просто кич, который не имеет абсолютно никакой ценности. Такое противоречивое мнение. Хотя, на самом деле, есть кое-что, что выше любого закона, – это внутренний ценз и совесть.
Сергей Наседкин, художественный руководитель театра "Ложа":
– Мне не нравится новый закон. Те выражения и слова, которые хотят запретить, люди и так знают. Ни для кого не секрет, что матерятся практически все. Другое дело, что нужно употреблять нецензурную лексику правильно. Есть те, кто буквально разговаривает на мате, и меня это угнетает. А есть те, кто умеет ввернуть бойкое словечко именно тогда, когда необходимо. Это-то и отличает человека культурного от некультурного. Картина может быть сама по себе очень красивой, но всегда нужен гвоздь, на котором она будет держаться, – и в спектаклях таким гвоздём зачастую является именно мат. В репертуаре нашего театра есть спектакли с ненормативной лексикой, – например, "Угольный бассейн", – и убирать их мы не собираемся. Когда люди приходят на него, то чаще всего знают, на что идут. Если же нет, то в начале каждой постановки я говорю вступительное слово, и, если кому-то что-то не нравится, он спокойно может забрать деньги и уйти.
Сергей Сергеев, режиссёр театра "Встреча":
– Я отношусь к закону о запрете мата на сцене скептически, как, в принципе, и ко многим последним законам. Если речь идёт об "ушах" детей и подростков, то давно уже есть различного рода таблички по типу "18+", заранее предупреждающие о содержании. Глупо запрещать естественный язык, тем более, что зачастую он является необходимым средством спектакля. Конечно, мат, если он есть, всегда должен быть уместен и работать на авторскую идею.
Александр Белкин, актёр театра "Ложа":
– Я только за то, чтобы отменили мат на сцене. Помню, году в 2001-ом я ездил в Екатеринбург на какой-то театральный фестиваль, и там показывали одну из пьес по Пресняковым. Такого ужаса я давно не видел. Мат был абсолютно не в тему. Зачем это, его и так очень много в повседневной жизни. Сам я лет до 24 ну вообще не матерился, сейчас – проскакивает иногда, но редко. Кстати, что самое интересное, был такой случай, когда я ругался на театральной сцене, – по сценарию, конечно, и всего одно словечко.
Руслан Данилевский, писатель и драматург:
– Мат появился в пьесах только с приходом "новой драмы". И вот, спустя столетие, он снова становится лишним, своеобразным моветоном. Конечно, его абсолютный запрет выглядит как некоторое количество иголок на ежовых рукавицах, сжимающих горло художника. Тем не менее, полностью искоренить его не получится: даже во времена СССР, когда цензура была более жёсткой, запрет на маты умудрялись обходить. В моих произведениях тоже встречается ненормативная лексика, но, несмотря на это, я не считаю новый закон каким-то злом. Наоборот, для меня он стал стимулом двигаться дальше, развиваться в своём творчестве без использования мата, искать новые каналы передачи чувств и эмоций. Ну а старые спектакли, попадающие под запрет... Они останутся только на бумаге: их постановок больше не будет.