На кузбасской трассе "Волга" врезалась в прицеп без габаритных огней, который поздним вечером тянул за собой трактор. Авария унесла жизнь пассажирки легковушки Елены Воронистой, по факту гибели которой было возбуждено уголовное дело. Но ход следствия по нему и сама личность обвиняемого вызвали много вопросов у сына погибшей Алексея, заметившего в этом деле ряд несостыковок. В чем они заключаются и какой вердикт вынес суд, разбирался корреспондент VSE42.Ru.
Смертельное ДТП, положившее начало этой во всех смыслах темной истории, произошло осенью прошлого года. Поздним вечером автомобиль ГАЗ-31105 двигался по трассе "Крапивино-Зеленогорский" и столкнулся с прицепом 2ПТС-9, который тянул за собой двигавшийся в попутном направлении трактор МТЗ-82. Как это положено в подобных случаях, на место аварии прибыли сотрудники правоохранительных органов. В том числе для того, чтобы составить протокол осмотра места дорожно-транспортного происшествия. Примечательной эту обычную процедуру делает даже не отсутствие понятых (которое допускается при использовании средств фотофиксации), а участие в ней водителя трактора Евгения Гауса.
– Я думаю, что его нельзя было привлекать к осмотру места ДТП. Ведь он сам участник аварии и поэтому не может быть беспристрастен, – рассказал Алексей Воронистый.
Более того, при определенном развитии событий водитель трактора мог бы проходить по возбужденному из-за гибели пассажирки "Волги" Елены Воронистой уголовному делу вовсе не в качестве свидетеля. Это могло произойти в том случае, если бы эксперты признали допущенное Гаусом нарушение (эксплуатация прицепа без освещения в темное время суток) непосредственной причиной ДТП. Но этого не произошло: виновным в постановлении о возбуждении уголовного дела по ч.3 ст.264 УК РФ ("Нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека") "назначили" водителя "Волги" Леонида Борзенко. Который, по мнению экспертов, двигался со скоростью, превышающей разрешенные на данном участке дороги 60 км/ч.
В этой связи интересен такой момент. В своих расчетах эксперты опирались на длину тормозного пути. Но в протоколе осмотра места ДТП почему-то не было зафиксировано расположение следов относительно проезжей части и дорожной части. Видимо, чтобы исправить эту оплошность, несколько дней спустя старший следователь следственного отдела МВД России по Крапивинскому району Антон Заречнев снова приехал на место аварии и составил дополнительный протокол. Правда, делал он это без участия понятых. Что, как уже говорилось выше, допустимо при использовании средств фото – и видеофиксации. Но прибегнуть к помощи высоких технологий следователь, как он позднее пояснил на заседании суда, "не догадался". Нарушив тем самым ст.170 УПК РФ ("Участие понятых"), которая предполагает или присутствие понятых, или использование фиксации происходящего на фото – видеокамеру.
Еще одно нарушение, если не конкретной буквы закона, то самой его сути, можно усмотреть в проведенном Заречневым следственном эксперименте. А именно – в сроках ознакомления участников данного действия с его протоколом.
– Следственный эксперимент прошел 27 октября, а с протоколом меня ознакомили только 11 декабря. Интересно, что следователь делал полтора месяца, – возмущается Алексей Воронистый.
Здесь стоит отметить тот факт, что в ст.166 УПК РФ (Протокол следственного действия) не указан срок, в который должно пройти ознакомление с результатами эксперимента. Но если исходить из того, что сам смысл данного действия заключается в воспроизведении случившегося в максимально приближенных к реальности условиям, то логично предположить, что его результаты нужны оперативно. А не через неделю, месяц или год.
Сам следователь Заречнев подобную задержку объясняет тем, что после проведения эксперимента был отправлен в командировку в Новокузнецк. При этом он настаивает, что к тому времени протокол уже был готов, а принявший дело в производство сотрудник не стал ознакамливать с ним участников эксперимента из-за того, что "не разбирается в нюансах". Поэтому им и пришлось ждать возвращения Заречнева.
Но одними только сроками ознакомления с протоколом следственного эксперимента странности в деле о смертельном ДТП не ограничиваются. Они закрались в документы, которые были предоставлены следователю одним из участников аварии. Дело в том, что злополучный прицеп 2ПТС-9, в который врезалась "Волга", был красного цвета. Но в "паспорте самоходной машины и других видов техники" указан прицеп такой же модели, только зеленый. Получается, что следователь Заречнев принял документы на совершенно другой прицеп, прекрасно об этом зная.
Свое решение он объяснил тем, что "это не имело принципиального значения для данной ситуации". И раз побывавший в ДТП прицеп был без номеров и его нельзя идентифицировать, то для описания сгодятся документы от другого. Якобы точно такого же. Именно "якобы", потому что каких-либо экспертиз, документально подтверждающих их сходство, не проводилось. Если следовать до конца этой логике, напрашивается вывод о том, что были предоставлены заведомо ложные документы. А это уже попадет под ст.292 УК РФ ("Служебный подлог"), которая в зависимости от тяжести совершенного деяния предусматривает наказание от штрафа в размере 80 тысяч рублей до лишения свободы на срок до четырех лет.
Но вернемся к документам по делу. Согласно им, побывавший в аварии трактор МТЗ-82 и зеленый прицеп Гаус арендует у ООО "Междугорное", в котором он работает с 2017 года. Причем арендная плата за каждую единицу техники составляет 100 рублей в день. Очень лояльные условия, учитывая что на просторах Сети встречаются объявления об аренде трактора по восемь тысяч рублей за одну смену.
– Я подозреваю, что эти договоры фиктивные. И заключили их задним числом, чтобы снять с предприятия ответственность за выпуск на дорогу прицепа с неисправным освещением, – делится своими мыслями Алексей Воронистый.
Впрочем, из-за отсутствия доказательств эти соображения остаются на уровне предположений. Как говорится, слова против документов.
Несмотря на все указанные выше несостыковки и огрехи, уголовное дело по факту смертельного ДТП дошло до суда, на заседании которого прозвучало немало интересных заявлений.
Например, следователь Заречнев рассказал, что для него нарушение водителя трактора, выехавшего на трассу с прицепом без габаритных огней, было очевидным с самого начала. Но уголовное дело он возбудил в отношении водителя "Волги" из-за результатов автотехнической экспертизы.
Эксперт Алексей Соловьев также согласился с тем, что водитель трактора нарушил п.2.3.1 ПДД, запрещающий движение в темное время суток при негорящих или отсутствующих фарах и задних габаритных огнях. Но в то же время заявил, что это нарушение "не создавало условия, при которых было бы невозможно предотвратить ДТП". И если бы водитель "Волги" двигался с допустимой скоростью в 60 км/ч, то он смог бы избежать аварии. Говоря проще, вывод эксперта свелся к распространенному мнению о том, что в аварии всегда виноват тот, кто едет сзади.
Ни допущенные следователем нарушения, ни возможный подлог документов, ни уход эксперта в сферу предположений суд не смутили, иначе он вернул бы дело на доследование. И, несмотря на то, что виновными в аварии можно считать обоих участников (водителя "Волги" – за превышение скорости, а водителя трактора – за выезд на трассу с неисправным освещением), наказание вплоть до лишения свободы грозило только одному из них. А именно – находившемуся за рулем легковушки Леониду Борзенко.
Будучи несогласным с такой однобокой трактовкой случившегося, Алексей Воронистый подал ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, которое было удовлетворено. Но точку в этой истории ставить рано: мужчина намерен добиться наказания за допущенные в ходе следствия нарушения и готовит обращения в другие инстанции.