Куда идти, если у тебя сгорел дом и нет крыши над головой? Если квартира разваливается на глазах по причине ветхости и жить в ней совершенно невозможно? Или же ты попросту выпускник детдома, который и знать никогда не знал, что такое "домашний очаг"? И, вроде бы, в каждом из этих случаев государство обязано предоставить как минимум временное жильё. Но все мы знаем, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Абсолютно аналогичная ситуация прямо сейчас происходит в одном из топкинских общежитий на улице Пионерской, 72. Многие люди заселялись сюда на пару месяцев, максимум – на год, потом им обещали квартиру в новостройках. Однако прошло несколько лет, а воз и ныне там. Мы решили посмотреть на те условия, в которых они живут, или, точнее сказать, выживают.
Внешне дом мало чем отличается от среднестатистической хрущёвки. То, что здесь располагается общага, выдаёт разве что плотность окон на один квадратный метр. Внутри же картина кардинально меняется и выглядит, мягко говоря, крайне удручающе. Парадный вход встречает резким запахом сырости и железной решёткой до потолка, за долгие годы покрытой не одним слоем краски. За ней простирается тёмный узкий коридор с обшарпанным линолеумом. Ощущение, словно угодил прямиком в какую-то колонию.
Сложно посчитать, сколько здесь комнат, ещё сложнее – сколько в них человек. Порой не нескольких квадратных метрах может ютиться семья с тремя детьми. Примером тому служит Александра Кузнецова: она живёт с мужем на девяти квадратах и воспитывает двух мальчиков и одну девочку. Они даже ещё в школу не ходят, поэтому мама всё свободное время уделяет им.
Саша всю жизнь провела в детском доме. После того, как она выпустилась в 2011 году, ей дали временное жильё в этом общежитии. Обещали, что через год будет своя квартира, и продолжают обещать – вот уже пять лет кряду.
– Сначала нам сказали, что в 2012 году нас заселят в новый дом. Потом выяснилось, что якобы нет средств и ничего не строится, но я-то знаю: за это время сдали не одну новостройку. Их строили специально для сирот, но по факту сиротам выделяли две, максимум три квартиры, остальные – перепродавали. Я пыталась выяснить, почему так происходит, обила все пороги, но ответа так и не получила. Мол, всё по закону.
Несколько лет Александра пыталась добиться законной квартиры, но её швыряли из одного места в другое, будто шарик для пинг-понга. В какой-то момент она перестала платить за комнату, потому что попросту не хватало денег, и с тех пор это стало главным аргументом для отказа.
– Сейчас единственное, что я получаю от государства, это пособие на младшего ребёнка. Вместе с остальными льготами я имею в месяц около семи тысяч рублей. Почти две тысячи приходилось отдавать за комнату, которую и комнатой-то сложно назвать. Тут на питание еле хватало, а ведь детям каждый год новые вещи нужны, они растут как на дрожжах.
Не только по этой причине женщина перестала платить за жильё. Выяснилось, что на комнате висит долг от прошлого владельца, который по каким-то мистическим причинам переписали на неё, даже не предупредив. По словам Саши, она ещё при заселении уточняла, есть ли за комнатой какая-то задолженность, но ей сказали, что нет. На деле оказалось, есть – тридцать тысяч. На данный момент по этому поводу редакции VSE42.Ru не удалось получить комментарий от администрации Топкинского района. Теперь Александра настроена решительно: она собирается ехать в Кемерово и подавать заявление в областной суд, потому что не видит иного выхода.
И здесь у каждого есть своя история, берущая за душу тонкими холодными пальцами, – стоит только постучать в дверь. Елена Салтыкова рассказывает, что ей повезло – теперь она живёт в комнате с одной лишь дочерью, а раньше жила напротив со своей матерью и другими детьми: в общей сложности пять человек на восемнадцать квадратов. Буквально в прошлом году их расселили. Хотя слово "повезло" здесь вряд ли уместно: дочка Елены отстаёт в развитии, поэтому ей нужно какое-то свободное пространство и, конечно, постоянный уход: ребёнок ходит под себя и нуждается в душе.
Сейчас Ладе двенадцать лет, и она не способна даже к домашнему обучению, но, по словам мамы, разбирается в компьютерах, знает буквы и умеет считать. Она и стала той причиной, из-за которой им дали отдельную комнату. Вроде как, не горами своя квартира, но тут, как всегда, загадывать рано.
– Мы четыре года ходили и просили, чтобы нас расселили. Хотя нас изначально сюда заселяли временно. В этом году администрация обещает нам квартиру по программе "Ветхое жильё", хотя они каждый год обещают, – говорит Светлана. – Я уже у кого только не была, даже у заместителя прокурора, чтобы добиться, наконец, какого-то внятного ответа. Наконец-то положение изменилось: дом, где мы жили, был на двух хозяев, и он окончательно рухнул, и теперь наши бывшие соседи тоже судятся за право на собственную квартиру.
Надежду, что на этот раз все обещания – не пустые слова, Светлане подарил один лайфхак: она зашла на сайт реформы ЖКХ и нашла свой адрес в списке претендентов на новое жильё. Там же сказано, что к концу лета – началу осени дом уже должны сдать, так что через полгода у неё и дочери наконец-то будет не один общий душ, а личная ванна. Ну, это при идеальной раскладе. Пока что дом только возводится, а женщина нередко посещает строительную площадку – наблюдает.
Дальше по коридору живёт семья из трёх человек. Светлана Данилюк, молодая мама, вообще выросла здесь: в 2000 году ей, двум братьям и матери дали комнату на первом этаже. Конечно же, временно. Однако прошло уже 16 лет и ничего не изменилось: временное жильё превратилось в постоянное.
Света выросла, выучилась, обзавелась мужем и ребёнком и сейчас работает оператором башенного крана. По сравнению с другими, их комната выглядит просторно – тут даже есть импровизированная детская, отделённая самодельной стеной.
– На квартиру мы уже даже и не надеемся. В принципе, тут не так уж и плохо, если привыкнуть, – бодрится девушка. – Вот только был бы душ отдельный и туалет отдельный, тогда совсем хорошо было!
Имеются в общежитии и пожилые жильцы, обитающие тут уже больше двадцати пяти лет. Одна из таких – Галина Зорькина, живущая здесь с 88 года, когда она приехала работать на местный цемзавод. Тут она вырастила своего сына, который теперь благополучно съехал и снимает квартиру.
Есть и Иван Алексеев – мужчина, лицо которого покрыто глубокими морщинами. На вопрос, сколько он здесь живёт, Иван даже не может дать внятного ответа, но, судя по всему, очень долго.
И во всей этой сырости, затхлости, среди десятков покалеченных судеб в предсмертных конвульсиях бьётся надежда на светлое будущее. Некоторые давно смирились, зато другие продолжают бороться за своё место под солнцем – и когда-нибудь они наверняка его выбьют.
Мы же, в свою очередь, будем следить за развитием событий и пытаться получить хоть какой-нибудь комментарий от тех, кто ответственен за это общежитие. И, конечно же, держать вас в курсе.