Вроде ключи от собственной квартиры в руках, но въехать нельзя. В тоже время есть временная крыша над головой, но жилищные условия кемеровчанки Марии Егоровой не то, что оставляют желать лучшего, а даже ужасают: вместе с мужем, полуторогодовалой дочерью, 30-летними братом и сестрой они живут в 16-метровой комнате общежития. Маша – сирота, за которой закреплено разрушенное жильё. Наши корреспонденты пытались разобраться, как сложилась такая ситуация и кто виноват.
Сама Мария склонна винить местную власть, потому что искренне считает, что ей должны были предоставить квартиру. Во всяком случае, так девушке обещала социальный педагог в детском доме, где она жила с раннего детства.
– Мне было шесть лет, когда меня вместе с моими братьями и сёстрами забрали в детский дом, – рассказывает Маша. – Отец умер, мать лишили родительских прав, и нас пятерых отдали на воспитание государству. Старший брат, правда, сбежал из детдома, но это уже его дело. Я же выросла в казённых стенах, нам говорили, что, выйдя во взрослую жизнь, мы будем обеспечены своим углом.
До детского дома семья Марии жила в Кемерове в двухкомнатной квартире, которую от завода получила её пробабушка. Это жильё – 48,4 квадратных метра – и закрепили за сиротами.
– Мы, конечно, бегали из детского дома смотреть за квартирой, но там была полная разруха. Уже когда близился выпускной, я не представляла, как смогу там жить. В детском доме меня обнадёжили, что всё будет в порядке, – вспоминает Маша.
В 2006 году соцпедагоги школы провели обследования закреплённого за их воспитанницей жилья. Из акта обследования следует: "В квартире очень грязно, тряпьё, оконные блоки разбиты, окна забиты листами железа. Давно в квартире был пожар, стены чёрные, в копоти, ремонта после пожара не было. Мебели практически нет. Матрасы лежат прямо на полу, белья нет. На кухне есть кое-какая старая мебель, но ценности она не представляет". Педагоги заключили, что квартира требует ремонта.
На этот момент в доме уже жили сестра и брат Марии: первая не работала, злоупотребляла спиртными напитками, второй – недавно освободился из мест не столь отдалённых и приходил в квартиру ночевать. Именно родные Маши стали препятствием к началу ремонта в квартире – в акте отмечается, что пока они там живут, провести работы не представляется возможным. Другой брат в это время находился в армии, а ещё одна сестра зарабатывала себе на аренду жилья сама, не желая жить с родными, ведущими асоциальный образ жизни. "Вопрос о ремонте будет рассматриваться к моменту окончания ПУ", – было заключено в документе.
Судя по словам сироты, никто ремонтировать их квартиру не собирался. Социальный педагог сказала Марии, мол, поучись пока на швею, поживи в общежитии, а там и дом твой снесут, а значит, дадут новую квартиру. Профессию девушка получила, но дом так и стоял на месте. Затем соцпедагог предложила ей ещё немного "подождать" – освоить профессию вышивальщицы. Маша согласилась, веря, что дом всё же пойдёт под снос. Так ещё два года прожила в общежитии уже другого средне-специального учебного заведения. В итоге девушке объявили, что никакой ей новой квартиры не будет, надо обживать закреплённое жильё.
К этому времени старшая сестра Марии умерла, брат снова попал в тюрьму. Жить в квартире не представлялось возможным, поскольку там всё было разрушено. Мария взяла кредит, чтобы вставить дверь и окна, но и заёмных средств на достаточное количество стеклопакетов не хватило. Потом стало не до того, у девушки появилась своя семья – она вышла замуж, родила дочь.
Но всё это время у Маши не выходили из головы слова соцпедагога, что дом под снос, она была уверена, что должна получить новое жильё. Так Мария впервые обратилась к юристу.
– Мы составляли исковое заявление в суд около года, – жалуется девушка. – Правозащитник меня убеждал, что все шансы на жильё я имею, но сильно тянул, постоянно требуя какие-нибудь документы. Потребности в "бумагах" появлялись неожиданно, я подумала, что он это делает специально и обратилась к другому юристу. Когда всё же исковое было составлено, в суде сказали, что по возрасту я уже не могу претендовать на квартиру.
Как разъяснили нашему корреспонденту в мэрии, в соответствии с федеральным законом № 159 от 21.12.1996 года, претендовать на квартиру могут только сироты с 18 до 23 лет при нескольких условиях. "Они имеют право на получение жилья в случае если не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи такого нанимателя, либо собственниками жилых помещений. Однако и пользуясь соцнаймом, претендовать на жильё можно, в случае если проживание сирот в ранее занимаемых жилых помещениях признается невозможным", – сообщили в комитете по жилищным вопросам городской администрации.
Сейчас Марии Егоровой – 25 лет, претендовать на жильё она уже не может. На момент подачи искового заявления в суд ей уже исполнилось 23 года. Возможно, юристы просто отрабатывали свои услуги, ведь оплачивают им, как известно, в подобных случаях не результат.
В 2013 году закон был изменён. Жильё стали выдавать по договору специализированного найма на срок до 5 лет. Эти квадратные метры теперь нельзя сдавать, продавать, передавать во владение иным лицам, менять, а также приватизировать. Также в мэрии пояснили, что у соцпедагога оснований заявлять о сносе дома не было: "Жилой дом по указанному адресу в установленном порядке аварийным не признан, поэтому сносу не подлежит". Почему работник детдома ввела воспитанницу в заблуждение, остаётся только гадать.
В 2013 году на заседании комиссии по распределению жилых помещений фонда коммерческого использования администрации города Кемерово, было вынесено решение о предоставлении Марии и её родным жилого помещения в 16,5 кв.м в общежитии по договору краткосрочного найма. Так администрация решила помочь девушке, пока не выполнен ремонт. Вот и получилось, что Мария живёт со своей полуторагодовалой дочкой, с братом, сестрой и мужем в небольшой КГТ. Кстати, последнего сюда прописать в мэрии не разрешили.
– Тесно, а что поделать. И ещё горше от того, что когда мы все въедем в нашу двухкомнатную квартиру, легче станет только отчасти – вернётся из тюрьмы старший брат и будет жить с нами. Он же всё вынесет и нам покоя не даст, – делится переживаниями Мария.
В своё время сестра девушки, с которой они сейчас живут, стояла на очереди на жильё, но потом её оттуда исключили. Почему младший брат не добивался жилья, Мария не рассказала.
Квартира, закреплённая за Марией, её братом и сестрой, принадлежит администрации. По закону с сиротами был заключён договор социального найма. В октябре 2015 года прокуратура провела проверку этого жилого помещения и признала, что требуется капитальный ремонт. Поскольку собственником помещения является мэрия, то и сделать его пригодным для проживания – задача администрации. Выполнить ремонт должны были, пока Мария находилась на содержании государства, то есть во время её учёбы.
Отучилась Маша давно, а квартира так и находится в неприглядном виде. Главе города прокурор вынес представление с требованием устранить нарушения. Как уже было обозначено, сироты, за которыми закреплено жильё, непригодное для проживания, вправе претендовать на предоставление квадратных метров. Признано таковым жилое помещение может быть из-за несоответствия сантехническим нормам; также если там проживают люди, которые страдают тяжелыми хроническими заболеваниями; кроме того невозможность совместного проживания может установить межведомственная комиссия.
Перечисленных обстоятельств у Маши ни разу не признали и, судя по её словам, соцпедагоги этим вовсе не занимались. На днях комиссия из администрации пришла в дом, где находится закреплённая за сиротой квартира. Как рассказала сама девушка, ей представители власти помочь хотят чисто по-человечески, но признай они этот дом непригодным для проживания, то и всем другим, оказавшимся в подобной ситуации, придётся предоставлять муниципальное жильё. А база сирот очень большая. По данным мэрии только за 2014 год детям-сиротам предоставили 164 жилых помещения, в 2015-м – 96.
В ближайшее время планируется предоставить ещё 25 жилых помещений по договорам найма специализированных жилых помещений. Маше тоже помогли, предоставив по краткосрочному найму небольшую квартиру в общежитии. С одной стороны жить впятером на такой площади – врагу не пожелаешь, с другой – все молодые люди трудоспособные, к тому же у Маша появился муж, который должен заботиться о ней и дочери. Другое дело, что права нашей героини действительно не были соблюдены.
Те, кто по долгу службы обязаны были блюсти интересы сироты, скорее всего в силу непрофессионализма или халатности, только усугубили её положение. Почему – теперь уже узнать не представляется возможным: сотрудницы уже не работают в учреждении, да и директор сменился. Но девушке от этого не легче, и ощущение обмана и несправедливости у Марии по-прежнему остро. Правда, всю вину за создавшееся положение девушка перекладывает на государство, то есть администрацию города. Так что остаётся надеяться, что администрация поспешит исправить недоработки представителей муниципалитета в лице сотрудников детского дома, который опекал сироту, и все же выполнит ремонт закрепленной за Марией жилплощади, чтобы семья из пяти человек поскорее смогла расселиться в двух комнатах. Вопрос с родственником, который должен вернуться из тюрьмы, уже ляжет на плечи мужчин семьи – младшего брата и мужа Маши.
Как пояснили в департаменте образования Кемеровской области, функции защиты интересов воспитанников детских домов исполняют социальные педагоги. В их компетенции входит в том числе и посредничество между детьми и специалистами различных социальных служб, административных органов и ведомств, также они должны принимать меры по социальной защите и социальной помощи, реализации прав воспитанников. На деле картина бывает иной, поскольку многим выпускникам детдомов приходится защищать свои права с помощью юристов и прокуратуры. В подтверждение этих доводов в конце декабря в редакцию пришло письмо от сироты из Яшкинского района Максима Макарчука:
– В 2000 году меня поставили на очередь на жильё. Но с 2014 года изменился административный закон, регулирующий порядки очерёдности. Мой жилищный вопрос не двигается по причине, что вовремя не подал документы в суд... В связи с этим у меня вопрос: зачем нужна очередь на жилое помещения, если двигаются только те, кто подаёт в суд с помощью юристов. А я под номером восемнадцать уже давно числюсь и никуда не двигаюсь.
Как говорят специалисты, обратиться к юристу в любом возрасте сирота может самостоятельно – при департаменте эти специалисты проводят консультации, бесплатную юридическую консультацию можно получить и при каждом отделе опеки и попечительства. Но всем же понятно, что для ребёнка из детдома самостоятельно заниматься юридическими делами – это всё равно, что в космос слетать. Детям, которые выросли без родителей, всегда сложнее защищать свои интересы во взрослой жизни, но если им при этом задали неверные ориентиры, они обречены на заблуждение, обиды и напрасные хождения по инстанциям. А ответственные за защиту так и остаются безнаказанными.