Андрей Андреев
• Родился 11 мая 1962 года.
• Окончил горный факультет КузПИ и факультет журналистики МГУ. Также учился на режиссерских курсах в мастерской Владимира Наумова.
• Женат. Воспитывает полуторагодовалого сына Васютку.
• Увлекается современной прозой и является поклонником творчества Дмитрия Липскерова.
• Родился 11 мая 1962 года.
• Окончил горный факультет КузПИ и факультет журналистики МГУ. Также учился на режиссерских курсах в мастерской Владимира Наумова.
• Женат. Воспитывает полуторагодовалого сына Васютку.
• Увлекается современной прозой и является поклонником творчества Дмитрия Липскерова.
В студенчестве он не мыслил себя никем, кроме как горным инженером. Но судьба уготовила ему совсем другую дорогу, связав его жизнь сначала с театром и КВНом, а затем и с телевидением. Первоклассный интервьюер, авторитетный обозреватель, ведущий программы «Полит-чай», заместитель директора ГТРК «Кузбасс» Андрей Андреев рассказал корреспонденту журнала «Телехит» о прошлом и будущем кемеровского телевидения.
– Андрей Владимирович, на телевидение Вы впервые попали в качестве участника «Шутить изволите» (местный аналог столичного КВНа – прим. ред.)?
– Да. Нас всей командой пригласили в молодежную редакцию, которой тогда заведовал Саша Колпаков, он же, кстати, и «Шутить изволите» придумал. Попросили набросать сценарий. Ну, мы, как все молодые и рьяные, считали, что знаем лучше других, как нужно работать, а все остальные – балбесы, и вот сейчас мы как напишем, как заткнем маститых телевизионщиков за пояса… В общем, выкатили сценарий с хохмами. Пока писали, все казалось смешным и на КВНовской сцене смотрелось бы неплохо. А вот на экране получилось что-то жуткое, полный провал. Тогда это был хороший урок - прививка такая от звездной болезни. Мы поняли, что телевидение не про нас, и разошлись.
– Но потом Вы все-таки вернулись…
– В конце 80-ых я собирался в КузПИ писать научную работу по специальности (по первому образованию Андреев – горный инженер – прим. ред.) и даже начал сдавать кандидатский минимум. Попутно активно участвовал и в студенческой творческой жизни, играл в театре «Встреча». Но завкафедрой сказал, мол, с клоунскими штучками надо завязать, иначе в аспирантуру мне не поступить. В общем, начал прижимать потихонечку. А у меня всегда так: если меня начинают «душить», сразу появляются какие-то выгодные предложения. Так и вышло. Позвонили с телевидения и пригласили поработать. Сказали, выбирай любую сферу. Но я тогда уже точно знал, буду работать только в новостях.
– Откуда такая четкая определенность?
– Потому что это были лучшие новости в стране. В 87-ом кемеровское телевидение чуть ли не одним из первых усадило в эфир вместо дикторов, которые читали чужие тексты, журналистов, которые эти тексты писали. В эфире стали появляться обороты «я думаю», «мне кажется», «на мой взгляд». Информация перестала быть безликой, появилось мнение автора. Для того времени – это была самая настоящая революция. Телевидение стало площадкой для экспериментов, поощрялась активная журналистика.
в приоритете – новости
в приоритете – новости
– В 90-ых Вы учились и работали в Москве. Какие-то элементы столичной тележурналистики в провинциальную привнесли?
– Довелось поработать тогда на ТСН. А потом в программе московской редакции «Добрый вечер, Москва» у Феликса Нюссера в качестве репортера и ведущего рубрик. Так вот, у Нюссера мне очень нравилась система самого проекта. Это было что-то вроде телеканала в телеканале. Различные жанры хорошо смотрелись и как самодостаточные отрезки, и все вместе прочитывались как единое целое. Нечто подобное мне хотелось сделать и у нас в Кузбассе. Так что несмотря на перспективы и возможности остаться в Москве, Феликс Нюссер даже штатную должность для меня выбил, я сказал: «Нет, ребята, до свидания». И уехал делать проект «Отдел 5». Мы вещали на втором канале раз в неделю. С легкостью заполняли шесть часов эфирного времени разножанровыми передачами. Сейчас ГТРК «Кузбасс» вещает три часа в день, но это лишь 10-20 минутные новостные выпуски. Почувствуйте разницу, как говорится.
– И именно поэтому наше телевидение на фоне центрального выглядит более серьезным? На остальное у нас просто времени не хватает?
– Что касается нас, филиала ВГТРК, – это регламент холдинга, вышестоящего руководства. Исходя из разных целесообразностей, региональному телевидению оставили только новости. А для коммерческих телекомпаний делать своё развлекательное телевидение в разы дороже, чем покупать. Телевидение есть функция денег. Это самое дорогое СМИ, которое сильнее других зависит от инвестиций.
– А почему на местном ТВ почти нет аналитики? Тоже деньги или проблема кадров?
– Тоже. Вот, например, раньше в наших новостях всегда был блок спортивных новостей. Сейчас его нет. Как нет, кстати, и в российских. Почему? Экономика. Определяющий фактор - средний телезритель, который дает рейтинг и рекламный бюджет. Нет спроса зрителя – нет рейтинга – нет спорта, нет аналитики и так далее. Лучше всего продается «окрошка», когда в сетке вещания всего понемногу. Но здесь плотно закрепилась большая тройка: «Россия», «Первый канал» и «НТВ». Конкурировать с ними местным телеканалам – работать себе в убыток.
Не терять сноровки
Не терять сноровки
– Андрей Андреев известен зрителю как мастер интервью. Поделитесь профессиональным секретом, как Вам удается разговорить собеседника на камеру и заставить отвечать его не только серьезно, но и искренне?
– Нет никаких секретов. Метод интервью в передачах информационного жанра – тема моей дипломной работы на факультете журналистики МГУ. Я просто специально над этим работал и достаточно глубоко изучал. Но дело здесь не столько в учебниках, сколько в учителях. Мне, например, довелось поучиться стилистике у Штутдинера, автора словаря для работников радио и телевидения, ученика самого Розенталя. А что до специфических приемов: любая схема огрубляет. И я всегда стараюсь почувствовать человека, убедить его в том, что он мне действительно интересен, а каждое его слово очень важно.
– Андрей Владимирович, а перед интервью с первыми лицами волнуетесь?
– Да. У русского человека есть пиетет перед старшими чинами. Так что волнуюсь перед каждой встречей. За такими людьми ведь миллионы стоят, и огромное количество судеб зависит от их решений. И ты это ощущаешь. Хотя руководители бывают разные. Вот, например, президент наш. С Дмитрием Медведевым мне повезло общаться трижды, и в неформальной обстановке в том числе. Он очень современный человек, открытый. Позиционирует себя как политик 21 века: твиттер, фэйсбук, форумы общения… И с одной стороны, это политический пиар, но с другой – это же и возможность для огромного количества жителей страны лично познакомиться с позицией президента, его видением.
– Вернемся к вопросу о творчестве и стиле. Вы каждую итоговую программу сопровождаете этакой иносказательной подводкой. Текст появляется экспромтом?
– Фактически. Загодя я их, конечно, не готовлю, потому что такой текст должен прийти «сейчас». Как правило, это происходит за несколько часов до записи программы. Иногда бывают моменты прозрения. Когда пересматриваешь материал и внезапно понимаешь – вот оно! А в плане иносказательности, этому приему научила Тамара Алиева. Меня всегда поражала её способность на радио придавать каким-то очень обычным вещам нестандартную форму, видеть особенное даже в самом заурядном. Принцип «удивись сам и удиви другого» взял себе за правило. Потому что считаю, что жизнь хороша там, где мы есть, и неинтересных и скучных тем просто не бывает.
– Каким Вы видите телевидение будущего?
– Будущее за телевидением, которое человек будет формировать сам из имеющегося контента. То есть составлять свою сетку вещания: в шесть смотрю новости, в семь Познера, в восемь гляну сериал. Это уже давно концептуировано, и дело за техническими возможностями, которые и будет давать интернет.
– А как Вы оцениваете противостояние: народная интернет-журналистика и тележурналистика?
– Об этом я могу говорить вполне авторитетно: это тема моей диссертации. Я пишу о политическом резонансе и как раз рассматриваю влияние социальных сетей на жизнь. А противостояние могу оценить только фразой из анекдота: «чукча не читатель, чукча писатель…». Да, в твиттере и блогах сегодня любой может стать журналистом. Но пока интернет – скорее средство самореализации. Хотя социальные сети порождают феномен коллективного сознательного, которое вполне может обладать признаками СМИ и конкурировать. Но все это только в стадии формирования. Пользователь в массе своей ленив и пока не несет ответственности за информацию, которую продуцирует. Плюс ко всему большинство интернет-писателей анонимны. А следовательно, нельзя определить ни достоверность информации, ни оценить её с точки зрения компетентности автора.
– Андрей Владимирович, у Вас сегодня так много ипостасей: интервьюер, обозреватель, репортер, ведущий и руководитель. Какая из них на первом месте?
– Руководитель точно на последнем. А причина проста: позиция начальника в любом СМИ – очень уязвима, поскольку всегда находится в контексте политической и экономической ситуации. Эта должность зыбка и непостоянна. Поэтому мне ближе и интереснее ипостась журналиста. Интервьюер я или обозреватель, или репортер – мне лично по душе любое творческое направление профессии. Главное – работать и сноровки не терять.
Источник: по материалам журнала "ТелеХит"