"Звук", "Ум", "Джон", "Тимми" – под такими кличками работал в США советский суперагент Яков Голос, который помимо всего прочего принимал участие в получении секретов американской атомной бомбы для СССР, а имя его до 1990-х годов было засекречено. Но в 1920-е годы, прежде чем с головой окунуться в разведывательную деятельность, этот уникальный человек жил и работал в Кемерове. Подробности читайте в материале журналиста VSE42.Ru.
Западные журналисты называли Якова Голоса "королем советского шпионажа", "кремлевским агентом 007", "главарем еврейской мафии в Нью-Йорке", "супершпионом". Как ни странно это прозвучит, но имя его намного лучше известно в Соединенных Штатах. В России же работа Голоса многие десятилетия была засекречена по причине ее крайней важности. И только в 1990-е данные о нем стали появляться в книгах отечественных исследователей советской разведки.
А вот кузбассовцам невероятно повезло. Дело в том, что Яков Голос работал здесь совсем не в рамках агентурной деятельности. В Кемерово он приехал по зову сердца, чтобы помогать своим товарищам, американским коммунистам, развивать Автономную индустриальную колонию "Кузбасс" (АИК "Кузбасс"). В 1920-е годы жил на правом берегу Томи на Красной горке и работал в здании на улице Гравийной, 40. А кемеровчане его знали как Якова Наумовича Голоса – специалиста по организационными вопросами и делопроизводству.
Некоторое время назад в руки кузбасского историка Владимира Сухацкого попали уникальные материалы – папка с подлинными документами, раскрывающими подробности приезда Якова Голоса в Кемерово. Документы ученому передал друг семьи Голоса, которые он в свою очередь получил от сына Якова Наумовича Милтона или на русский манер – Дмитрия. В том числе благодаря этим документам, мы можем нарисовать более ясную картину жизни Якова Голоса в Кузбассе, а также узнать причины его возвращения в США, где он и занялся активной агентурной деятельностью в пользу своей советской родины.
В автобиографии, которую Яков Наумович Голос, при рождении получивший имя Якова Самойловича Рейзена, написал в Кемерове в 1926 году говорится: "Родился в 1889 году в многодетной еврейской семье (у Якова было еще два брата и три сестры – прим. ред.). Отец служащий, мать домохозяйка. Место рождения – город Екатеринослав (позже Днепропетровск, сегодня – украинский город Днепр – прим. ред.). Окончил городское училище (так тогда называлась шестилетняя школа – прим. ред.) и с 13 лет начал работать в типографии. Учился экстерном в гимназии".
Видимо, многодетное семейство Рейзен, хоть и не бедствовало, но нуждалось в заработке маленького Яши. В свою очередь способный мальчик добился отличных результатов в профессии и стал первоклассным специалистом по цветной печати.
Почти одновременно с началом трудовой деятельности Яков Голос вступил в партию большевиков. В 1905 году он принял участие во всеобщей стачке екатеринославских рабочих, которое было жестоко подавлено – расстреливали всех, кого подозревали в мятеже. Милтон – сын Якова Голоса – вспоминал рассказ бабушки, как горожане искали среди тел убитых рабочих своих родственников. Так сестра и мать нашли Якова без сознания – вероятно, он был контужен.
В конце 1906 года его арестовали и осудили на восемь лет каторги. Но поскольку на момент ареста Голос был несовершеннолетним, каторгу ему заменили вечным поселением в Сибири и лишили всех гражданских прав. Так Яков оказался в ссылке в городке Жигалово Иркутской области.
Но уже через два года юный большевик при финансовой поддержке однопартийцев бежал в Японию, а оттуда в Китай, где прожил два года.
Вскоре семья Якова переехала в Америку и поселилась в Нью-Йорке. Он тоже перебрался в Штаты, в Калифорнию, где испытал все тяготы жизни бездомного эмигранта: работал сборщиком и упаковщиком апельсинов. Позже ему удалось найти место в типографии.
В 1912 году Голос переехал поближе к своим в Нью-Йорк и уже в 1915 году получил американский паспорт. Тогда же стал членом Социалистической парти Америки: участвовал в митингах, забастовках и даже отсидел несколько месяцев в калифорнийской тюрьме.
Когда Яков Рейзен сменил фамилию на Голос, неизвестно. Но вероятно в 1920-е годы, живя в Америке и сотрудничая с русскоязычной рабочей газетой, в названии которой было слово "голос", он и позаимствовал его в качестве партийной клички, а потом и вовсе превратил в свою фамилию так же, как многие другие известные большевики – Ленин (Ульянов), Сталин (Джугашвили), Троцкий (Бронштейн), Молотов (Скрябин), Киров (Костриков) и т.п.
Поскольку Яков Голос по началу был российским большевиком, а только потом стал американским социалистом, то у него возникла мысль: "А почему бы в Америке не создать большевистскую партию, такую же как в России?" Так вместе с политиком Чарльзом Рутенбергом и журналистом Джоном Ридом в августе 1919 года Голос провел учредительный съезд и организовал в США коммунистическую партию.
В качестве специалиста по печати Яков Голос сотрудничал с редакцией газеты "Новый мир", где случились судьбоносные для него знакомства: с русским революционером Львом Троцким, большевиком Людвигом Мартенсом и голландским инженером Себальдом Рудгерсом – будущим директором "АИК Кузбасс". Встреча с ним стала поворотной в судьбе Якова Голоса.
С 1923 года Голос занимается организацией партийных ячеек и местных отделений в Нью-Йорке. В том же году компартия назначает его секретарем-председателем Общества технической помощи СССР. Это была лоббистская организация, которую по поручению Ленина создал большевик Мартенс. Она представляла собой неофициальное советское посольство, которое при отсутствии дипломатических отношений между странами, занималось вопросами сотрудничества России и США. Людвиг Мартенс считал, что Голос – прекрасная кандидатура на должность секретаря-председателя Общества. У него было американское гражданство и руководящее положение в американской компартии.
В распоряжении Сухацкого, в той самой папке, был документ, подтверждавший, что Голос являлся представителем центрального бюро Общества технической помощи России. То есть он работал на советскую Россию, несмотря на то, что получая гражданство, давал клятву верой и правдой служить Соединенным Штатам. Но и тогда еще Яков Голос не занимался разведдеятельностью в пользу СССР.
Тем не менее в первой половине 1920-х годов он уже приобрел статус влиятельного партийного функционера с обширными связями, как в США, так и в Советской России.
В 1921 году Якову Голосу стало известно, что его товарищ голландец Себальд Рутгерс встретился с Владимиром Лениным и подписал договор о создании индустриальной колонии в Кемерове.
Когда Рутгерс путешествовал по России, его удивило, что паровозы в азиатской части этой огромной страны топят дровами, в то время как буквально тут же на поверхность земли выходят пласты отличного каменного угля. Он подумал о том, насколько богата Сибирь природными ресурсами, и как мало их используют. Поэтому в июне 1921 года Рутгерс с единомышленниками отправили председателю Совнаркома РСФСР Ленину письмо, где изложили план создания в Советской России промышленных трудовых колоний иностранных рабочих и специалистов из промышленно развитых стран, таких, как США и Германия.
Ленин идею устройства колоний одобрил. Особенно вождю мирового пролетариата приглянулось то, что иностранцы привезут с собой продовольствие, одежду и, что особенно важно, орудия труда. Советская сторона, в свою очередь, обязывалась предоставить в распоряжение колонистов природные богатства – землю, лес, рудники.
Рутгерс и группа его сотрудников получили разрешение выехать на Урал и в Кузнецкий бассейн для осмотра на месте предприятий и источников сырья, которые могут быть предоставлены американской промышленной эмиграции.
Экспедиция Рутгерса выехала в Кузнецк из города Ново-Николаевска (Новосибирск) специальным поездом. Дальнейший путь они преодолевали на лошадях, а кое-где и пешком. По дороге осматривали заброшенные предприятия времен Царской России. В итоге центром будущей колонии выбрали Кемерово. Здесь стоял недостроенный химический комбинат (Коксохим). Его и собирались довести до ума и запустить рутгерсовцы, а также они намеревались заниматься добычей каменного угля.
Когда экспедиция вернулась в Ново-Николаевск, Сибирский ревком (революционный комитет) вынес по докладу Рутгерса решение "организовать в Кузнецком бассейне индустриальную колонию американских рабочих". Так появилась Автономная индустриальная колония "Кузбасс" при Совете труда и обороны СССР.
Несколько лет АИК успешно работала. За время совместной деятельности американских и российских рабочих была создана база для образования крупнейшего промышленного центра СССР – Кузнецкого бассейна.
Впрочем, не все в АИК проходило гладко. И проблема была совсем не в технических трудностях, редких авариях и неполадках, без которых не обходится ни одно производство. Дело в том, что среди рабочих были люди разных национальностей и культур, приверженцы полярных политических взглядов. Разумеется, между ними возникали конфликты, что негативно сказывалось на производственном процессе. Но самое неприятное – серьезные разногласия приезжих колонистов с местными чиновниками, которые не пытались найти общий язык с рабочими-иностранцами. Конечно, они были простыми трудягами, но кемеровские власти, не учитывали их менталитет, вполне резонные требования к бытовым условиям и т.п.
Руководству комбината не всегда удавалось решать проблемы через Москву, где учреждения уже погрузились в болото бюрократии. На решение самого мелкого, но жизненно важного для стройки вопроса, порой уходили месяцы. Американцы не привыкли иметь дело с такой волокитой и не хотели мириться с подобным отношением.
В результате, в начале 1926 года стало известно, что Иосиф Сталин собирается ликвидировать преуспевающую кемеровскую колонию АИК "Кузбасс". Эта новость повергла ее основателя и директора Рутгерса в шок. Он понимал, что колонисты с этим решением не согласятся – они уже считали себя советскими людьми. Рутгерс был уверен, АИКовцы не поймут, как советская Россия, надписи на знаменах которой провозглашали "Пролетарии всех стран соединяйтесь", выгоняет этих пролетариев с насиженного места, в развитие которого они вложили столько сил.
Голландец думал, что это повод к международному скандалу и судебным искам. Лично для себя такое завершение проекта Рутгерс считал позором: он не желал прослыть для рабочего класса обманщиком и авантюристом. Талантливый инженер, член Королевского института инженеров Голландии, построивший, помимо прочего, крупнейшую в Европе Роттердамскую гавань, представитель ряда правительственных и частных компаний своей страны в США, Себальд Рутгерс просто не мог этого допустить. Чтобы сохранить репутацию, он пригласил в Кемерово своего старого товарища Якова Голоса, надеясь, что тот сможет все уладить. И друг откликнулся – согласился помочь.
Голос был не рядовым коммунистом, а партработником высшего звена, поэтому вопрос о его переводе из Нью-Йорка в Союз, а именно в Кемерово, в 1926 году решался на самом высоком уровне:
"Сим удостоверяем, что Я.Н. Голос вступил в Коммунистическую партию Америки со дня ее организации 1919 года и был членом Коммунистической партии и Рабочей партии с того времени. Товарищ Голос занимал много ответственных партийных постов, как-то областной организатор и в последнее время был секретарем Общества технической помощи СССР. Ему было разрешено поехать в СССР для работы в организации "Кузбасс" по просьбе этой же организации и разрешен перевод во Всесоюзную коммунистическую партию", – говорилось в письме генерального секретаря американской компартии Чарльза Рутенберга в московский исполком Коминтерна.
Историк-краевед Владимир Сухацкий обнародовал и еще один важный документ – письмо от 9 июня 1926 года уже самого Голоса с просьбой: "…Я просил бы Центральный Комитет поспешить с моим переводом, так как мне необходимо выехать к месту работы в Кузбасс через неделю".
В конце июня 1926 года Яков Голос вместе с женой и маленьким сыном, наконец, добрались до Кемерова. Здесь они получили квартиру с удобствами на Красной горке. Для работы Голосу выделили отдельный кабинет в здании конторы "АИК Кузбасс" по адресу улица Гравийная, 40. К слову, этот дом сохранился до наших дней.
Примечательно, что по приезду в Кемерово помимо документов и печатей, Яков Голос получил оружие: пистолет системы "Маузер" с десятью патронами и "Наган" с семью патронами. Дело в том, что Кемерове в то время случались нападения местного населения на колонистов. Поэтому средства защиты им были необходимы. Тем более сотруднику АИК такого уровня, как Яков Голос.
Когда наш герой прибыл в Кемерово, директора АИК "Кузбасс" Себальда Рутгерса на месте не было. В тот момент он находился на лечении у себя на родине в Голландии (Рутгерс страдал диабетом). Вместо него колонией руководил бывший красный партизан, герой гражданской войны некий Константин Коробкин. Его направили в Кемерово по приказу Кремля для проведения, так называемой, реорганизации АИК.
Яков Голос был хорошим психологом и опытным управленцем – он быстро понял, что из себя представляет Коробкин. Тот начал реорганизацию колонии с того, что закрыл прибыльную ферму и несколько производств, сократил инженеров-иностранцев, выгнал их из квартир, а, кроме того, перестал платить зарплату рабочим, кого-то понизил в должности. Зато Коробкин купил себе орловских рысаков, мебель из красного дерева, заказал в США два спортивных автомобиля и отправил свою жену и жен своих приятелей отдыхать на Кавказ и в Италию.
Колонисты были возмущены этим беспределом. Голос же попытался остановить Коробкина, обратившись в местные партийные органы с требованием немедленно убрать с должности этого "самодура и вора" и начать проверку.
Но кемеровские власти ответили Якову Голосу, что поскольку Коробкина в Кемерово направил сам товарищ Сталин, мешать ему не следует. Однако Голос не сдался. Вместе с другими колонистами он решили обратиться в ЦК ВКП(б) с просьбой исключить Коробкина из партии и привлечь его к уголовной ответственности.
Но Голос с товарищами просчитались. Коробкин их обыграл. Узнав, что иностранцы пожаловались на него в Москву, он махом уволил всех бузотеров вместе с Голосом.
В результате, меньше чем за год, Коробкин обанкротил преуспевающую и перспективную АИК "Кузбасс". Часть колонистов вернулись на Запад, кто-то поехал на стройки первой пятилетки, другие, в основном из числа сельской интеллигенции, попали под каток сталинских репрессий, как агенты американского империализма и вредители.
Сохранился документ "Акт о передаче дел от 2 декабря 1926 года". В нем говорится, что Голос сдал, а товарищ Сельман принял документы, оружие, печати.
К слову, жертвой Коробкина стал и еще один выдающий член АИК "Кузбасс" – голландский инженер-архитектор Йоханнес Ван Лохем, который спроектировал современные и комфортные по тому времени дома для рабочих, до этого обитавших в бараках и землянках, построил школу, сегодня включенную в список памятников архитектуры и градостроительства регионального значения, а в Нидерландах, на родине архитектора, внесенную в реестр голландских архитектурных памятников, находящихся за рубежом. И это далеко не все проекты Ван Лохема в Кузбассе. Тем не менее, Коробкин сделал в досье такую запись: "Как архитектор к нашим условиям не подходит вследствие незнаний наших законоположений об охране труда… В революционной работе активного участия не принимал".
Кто знает, сколько еще замечательных проектов мог реализовать в Кузбассе Йоханнес Ван Лохем? Но осенью 1927 года он уехал из СССР.
А мы вернемся к Якову Голосу, чья миссия в Кузбассе закончилась не самым удачным образом. Теперь ему предстояло начинать новую жизнь.
После ликвидации АИК "Кузбасс" Голоса вызвали в Москву и привлекли к ответственной работе в издательство политической литературы широко известное под сокращенным названием Политиздат.
Тогда же Яков Голос оказался в поле пристального внимания ОГПУ, проще говоря, военной разведки. Причем внимание это было вызвано совсем не подозрениями в неблагонадежности: на Голоса не собирали компромат, не следили за его перепиской с родственниками из Штатов, не прослушивали телефонные разговоры. Его, как человека с отличными организаторскими способностями, хорошими связями, умевшего вызывать доверие у людей, рассматривали как наиболее подходящего кандидата для разведывательной работы в США. Да и самому Голосу было скучно прозябать в кабинете идеологического издательства.
В итоге его возвращение в США было согласовано на самом высоком уровне ЦК ВКП (б). И в 1929 году Голос с женой и сыном приехали в Нью-Йорк.
Для прикрытия он встал во главе туристической фирмы "Уорлд Туристс Инк." За короткий срок Голос сделал ее коммерчески прибыльным предприятием, чему в немалой степени помог его опыт руководства АИК "Кузбасс". Фирма продавала путевки в СССР, которые пользовались спросом у эмигрантов, тосковавших по родине, и, наоборот, в США.
Но самое важное, "Уорлд Туристс Инк." снабжала представителей советской внешней разведки паспортами США и других стран, а кроме того, переправляла в Союз нужных людей. В результате в 1940-е, 1950-е, 1960-е годы, а, возможно, и позже, с этими паспортами советские разведчики успешно работали в разных частях света.
За все годы жизни в Штатах Яков Голос никогда не трудился в государственных структурах этого государства, то есть сам не являлся источником секретных данных или другой важной информации, необходимой советской разведке.
Главной ценностью были личные качества Якова Голоса. Внешне он далеко не был похож на киношного суперагента. Голос был невысок ростом и склонен к полноте, из толпы его выделяла рыжая шевелюра и голубые глаза. Однако он великолепно умел располагать к себе людей, вызывал доверие буквально с первых минут разговора. Благодаря уму и харизме, Голос обзавелся широким кругом знакомств в самых разных, а не только партийной и профсоюзной, сферах, которые становились источниками важнейшей информации. Это и оценили в военной и внешней разведке СССР.
Источники Голоса работали в аппарате президента (в то время им был Франклин Рузвельт), Казначействе, Департаменте военной промышленности, Управлении стратегических служб (ЦРУ), в крупных промышленных компаниях и т.п. Научно– и военно-технические данные ему поставляли инженеры и сотрудники иностранных организаций, работавших в США.
Не удивительно, что Голос в конце концов оказался в поле пристального внимания американской контрразведки. И с 1942 года контакты с его источниками стали поддерживать другие резиденты, настолько их круг был обширен и ценен, что терять их было никак нельзя.
В 1934 году Яков Голос стал вторым лицом в Компартии США, возглавив в ней Центральную контрольную комиссию. Это дало ему возможность привлекать к разведдеятельности любого члена компартии, пригодного для этого. Причем чаще всего они даже не подозревали, что работают на советскую разведку, думая, что передают данные исключительно для политических нужд партии.
Полученная благодаря Голосу и его подопечным информация сыграла важную роль во время Второй мировой войны. Причем в предвоенные годы работа Якова Голоса выходила далеко за пределы США. Так в книге "Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента", ее автор Теодор Гладков приводит воспоминания сына Голоса Милтона, который составлял географию командировок отца по привезенным ему подаркам: Германия, Китай, Индия, Япония.
В 1936 году Голос отправил жену с сыном в СССР. В 1937 году Силия и Дмитрий Голос приняли советское гражданство. Голос объяснял свое решение желанием дать сыну хорошее советское образование.
Лишь один раз в 1937 году Яков навещал семью в Москве. После он навсегда покинул Советский Союз, чтобы прожить последние семь лет жизни – короткие, но яркие и плодотворные.
По некоторым данным Голос входил в комитет помощи Испании, где с 1936 по 1939 года шла гражданская война, и отправлял туда добровольцев через свою турфирму. По всей видимости он и сам ездил в Испанию в 1937 году.
В 1939 году ФБР произвело обыск в офисе "Уорлд Туристс Инк." Американским спецслужбам стало известно, что руководитель компартии США Эрл Браудер неоднократно выезжал за границу по поддельному паспорту. Формальным поводом к преследованию послужило нарушение "Уорлд Туристс Инк." "Закона о регистрации иностранных агентов". Голосу пришлось отвечать перед Федеральным судом. Москва рассматривала идею отзыва "Звука" из Штатов, но тот отказался уезжать. На суде признал себя виновным. Суд приговорил его к условному сроку в 12 месяцев, а также штрафу в 500 долларов. На такую же сумму оштрафовали компанию "Уорлд Туристс Инк."
Так конспирация Голоса была нарушена и вскоре стало известно, что американская контрразведка в своих документах именует его "агентом НКВД". Но и здесь "король советского шпионажа" нашел выход.
Как у каждого суперагента, коим без сомнения являлся Яков Голос, у нашего героя была боевая подруга. Любовницей и связной Голоса стала некая Элизабет Бентли. В частности, она перевозила секретные документы, например, материалы о новых бомбардировщиках и истребителях, которые должны были встать на перевооружение ВВС США.
Источники информации Голоса были всюду – они, например, пронизывали американское министерство финансов, через которое проходили расчеты вооруженных сил с предприятиями, производящими военную технику. Поэтому в Минфине можно было добыть все последние данные о количестве и сроках производства танков, минометов, бомбардировщиков и т.д. Вот их то и переправляла из Вашингтона Элизабет Бентли. Причем, как и многие соратники Голоса, она, будучи убежденной антифашисткой, была уверена, что помогает компартии, а не советской разведке. Но на самом деле она работала на СССР.
Через осведомителей Голоса в руки советской разведки попадала информация о ситуации в Азии (Китае и Японии) и Латинской Америке.
У самой Элизабет Бентли было много контактов в среде юристов и государственных служащих, которые в последствии получат название "Группа Натана Сильвермастера". Эта шпионская сеть была одной из самых обширных и ценных для советской разведки. Большая часть информации собиралась группой Сильвермастера для СССР в борьбе против фашистской Германии.
Именно в квартире своей подруги Элизабет Бентли 25 ноября 1943 году Яков Голос внезапно скончался от сердечного приступа.
С его смертью советской внешней разведке пришлось столкнуться с трудностями, на преодоление некоторых из которых ушли многие годы. Сначала некоторые функции Голоса на себя взяла Элизабет. Но в конце концов она решила перейти на сторону правительства США. В ноябре 1945 года Элизабет пришла на встречу с главой ФБР Эдгаром Гувером, где рассказала о своем сотрудничестве с НКВД и сдала около 80 коллег.
Тем не менее, связи, созданные и поддерживаемые Голосом, позволили воплотить в жизнь уникальные по своим масштабам и значимости агентурные проекты, вошедшие в историю разведки под кодированными названиями. Так операция, связанная с получением сведений по созданию американцами атомной бомбы, получила имя "Энормоз", операция по получению данных о реактивных двигателях – "Воздух", по радиолокации – "Радуга".
Все они имели огромное значение. Но особенно стоит остановится на "Энормоз" (с англ. "ужасный" или "чудовищный"). Стратегическая задача этой операции состояла в том, чтобы помочь советским ученым ускорить реализацию собственного атомного проекта: сэкономить время, сырье и финансы. Для этого было необходимо проникнуть в засекреченную Лос-Аламосскую лабораторию.
Над получением данных об атомной бомбе в США работало около 200 советских разведчиков. Они добыли огромное количество секретных документов общим объемом около 12 тысяч листов. В результате эту информацию использовали при создании первого образца советской плутониевой бомбы РДС-1. Один из руководителей советского атомного проекта академик Юлий Харитон говорил: "Первый советский атомный заряд был изготовлен по американскому образцу". А начальник отдела "С" НКВД СССР генерал-лейтенант Павел Судоплатов писал: "Первая советская бомба была до мельчайших деталей скопирована с американской плутониевой бомбы, сброшенной на Нагасаки". При этом Судоплатов уточнял, что всего "через 12 дней после окончания сборки первой атомной бомбы в США, описание ее устройства уже было получено СССР".
Первый тестовый взрыв атомной бомбы в США был произведен в штате Нью-Мексико на полигоне Аламогордо 16 июля 1945 года. А первое испытание атомного оружия в СССР состоялось 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в Казахстане, то есть спустя четыре года после первого ядерного испытания в Соединенных Штатах. Результат этой сложнейшей операции – заслуга Якова Голоса.
Удивительно, но когда-то этот человек, величайшая фигура советской разведки, просто ходил по улицам Кемерова, возможно, здоровался с кем-то из наших прабабушек и прадедушек и в тот момент даже не подозревал, какую роль сыграет в судьбе своей родины.