Пандемия коронавируса уже сказалась на жизни практически каждого кузбассовца. Но она, как и любой социальный кризис, пройдет рано или поздно, а вот что останется после нее – вопрос далеко не праздный. В частности, в экономическом плане. Сможет ли выжить региональный малый бизнес? Об этом читайте в статье корреспондента VSE42.Ru.
Пока пандемия нового вируса оставалась в медийном пространстве, едва ли большинство жителей Кемеровской области воспринимали проблему больше как теоретическую, которая касается кого-то другого, но только не россиян, и уж тем более конкретно Кузбасса. Но сегодня можно уверенно сказать: коронавирус пришел и в наш регион. И не только потому, что у нас появились первые больные-зараженные, но и произошли события, затронувшие абсолютное большинство жителей Кузбасса.
В первую очередь это тот самый пресловутый карантин, который формально не имеет четкого юридического определения. Власти предпочитают его называть режимом самоизоляции и просто (пусть и активно) рекомендовать гражданам оставаться дома.
Отчасти "домашнему уединению" поспособствовали "нерабочие дни", объявленные президентом страны. Не выходные, не каникулы, а именно "нерабочие дни". Оставим право толковать юридический статус такого рода определения профессиональным юристам. Факт остается фактом: улицы того же Кемерова опустели, кафе, торговые центры, бани и прочие общественные места закрыты.
Обсуждать, насколько эти меры оправданны, пожалуй, излишне. Перед лицом серьезной (если верить мировой медицинской статистике) опасности любые карантинные меры оправданны. Лишь бы они оказались эффективны. Но ведь пандемия когда-нибудь пройдет. И с чем тогда останется общество – как говорится, большой вопрос.
По факту сейчас практически весь малый бизнес оказался в глубокой осаде. И сами предприниматели, и их наемные работники, по сути, ушли на неоплачиваемые каникулы. Будь то арендаторы-магазины в крупных торговых центрах или кафешки с бизнес-ланчами, или даже крупные торговые сети в том же общепите. Выручка у кого-то упала в разы, а у кого-то настойчиво стремится к нулю.
Если те же крупные сети имеют надежду, изрядно оптимизировавшись, все-таки выжить, то их маленькие конкуренты оказались практически лишены такой надежды. По крайней мере, итоги уже первой недели вынужденного простоя невольно подталкивают к этой мысли.
Если говорить про общепит, то наиболее пострадавшими в условиях рекомендованной самоизоляции и обязательного закрытия "сидячих" мест стали именно заведения формата кафе. Так что сетевым фастфудам повезло чуть больше. Например, "Сибирские блины" сообщили о сокращении реальной выручки от плановых показателей на 50%.
Как рассказала VSE42.Ru начальник службы маркетинга и рекламы компании Екатерина Лясина, в настоящее время в Кемерове работают 25 точек "блинов", а еще пять оказались закрытыми вместе с торговыми центрами, где они находятся. В тех же, что остались в действии, выручка сократилась примерно на 45%. В сочетании с закрытыми, общий уровень снижения оборота и составил в среднем 50% падения, о которых шла речь выше.
При этом, если верить словам Лясиной, пока о сокращении работников речи не идет. С другой стороны, несложно предположить, что если ситуация с самоизоляцией продлится дольше ожидаемого, то бизнесу будет просто некуда деваться – надо будет сокращать персонал.
Кстати, единственная, возможно, слабая надежда – это то, что крупные сетевики от общепита сейчас активно изучают вариант организации собственной системы доставки. В результате часть сотрудников, занятых, например, на обслуживании клиентов "напрямую", смогут просто перейти в режим дистанционного обслуживания: изготовление и формирование готовых заказов для службы доставки.
Как складывается бизнес-ситуация в кемеровской сети фастфуда "Подорожник", узнать, к сожалению, не удалось. Комментарии от представителей компании мы не дождались. Впрочем, достаточно увидеть пустые павильоны, особенно где-нибудь рядом с вузами, чтобы предположить, что здесь как минимум ситуация схожая.
Кризис фастфуда можно объяснить еще и тем, что люди, оказавшись на самоизоляции, едва ли станут есть именно фастфуд, а не домашнюю еду.
Что касается предприятий общепита формата кафе (вкусно, доступно – почти по-домашнему), то здесь все еще хуже. Особенно у тех, кто специализировался на кормлении офисного планктона бизнес-ланчами.
Так, владелец одного из таких кафе по имени Олег рассказал, что, начиная с минувшей субботы, 28 марта, когда "кафе принудительно закрыли", оборот заведения упал в 10 раз.
– Я продолжаю работать. Остались только я сам и повар. Всех остальных работников пришлось пока распустить. Как долго это продлится, разумеется, не знаю. Люди сейчас просто сидят по домам. Само собой, без зарплаты, – говорит Олег.
Его кафе работает в режиме "на вынос". Но заказов крайне мало.
– Если обычно в день было порядка 120 заказов, то теперь уже рад, когда их количество выросло в один день до 19. Остальные дни – меньше, – продолжает владелец кафе.
Предприниматель сейчас пытается как-то решить вопрос с доставкой обедов на дом, но это для небольшого кафе практически нереальная задача.
– С крупной службой доставки еды все непросто, потому что она работает только в радиусе 2,5 километра от точки, а мы находимся в центре города. Тут офисы, а значит, сейчас народу очень мало. По-хорошему надо ориентироваться на спальные районы. Я вот пытался решить вопрос доставки конкретного заказа в Ленинский район – больше часа искал тех, кто возьмется это сделать, – рассказал Олег.
Сотрудничать с небольшими службами доставки тоже пока не получается, поскольку чаще всего эти службы являются частью других систем общественного питания. А значит, работать со сторонними заказчиками – только создавать дополнительную конкуренцию собственному бизнесу. Что в условиях упавшего спроса абсолютно нелогично.
– Самое сложное то, что никакой ясности нет. И не в смысле, сколько именно продлится кризис и карантин. А в смысле, какие условия для нас будут в это время, – делится своими переживаниями кемеровский предприниматель Сергей.
Он занимается несколькими направлениями в торговле, в том числе спортивным питанием. Разумеется, его магазинчики в крупных торговых центрах тоже оказались закрытыми, а вопросы доставки его товаров на дом – это пока только планы.
– Во-первых, весь товар находится в магазине, магазин – в ТЦ, ТЦ – закрыт. Я спрашиваю: "могу ли я за товаром попасть внутрь?" – тишина. Никто ничего толком не знает и не говорит. Но это еще полбеды. Самое главное, что представители ТЦ ничего не говорят по поводу арендной платы. Ведь по факту я не работаю, а площадь-то торговая за мной числится. Я ее занимаю. И что в итоге? Мне деньги уплаченные уже пересчитают в счет будущей аренды или "простят"? Опять же, на все вопросы – полное молчание, – говорит Сергей.
Конечно, власть может списать ситуацию между арендатором и ТЦ на отношения между хозяйствующими субъектами – мол, сами разбирайтесь вплоть до суда. Но, справедливости ради, пандемия коронавируса затронула практически все общество, и роль государства в этой ситуации в плане ослабления давления на бизнес "должна быть иной", уверен Сергей.
– У меня и всех моих знакомых-предпринимателей сейчас ситуация просто аховая. Нас и так со всех сторон "имели" всякие госконторы, а теперь просто кинули без возможности работать и без какой-либо реальной помощи. Хотя, нет. Спасибо, что по эквайрингу (платежи через терминалы с помощью банковских карт – прим. ред.) банк деньги перечисляет сразу, а не как в обычные выходные – в первый рабочий день. Что, кстати, говорит только о том, сейчас никакие не выходные дни, а не пойми что. Ну и, конечно, всех продавцов и грузчиков я отправил по домам без содержания. На что они будут жить, извините, – не моя проблема, самому бы выкарабкаться. Тем более что со стороны властей пока только одни обещания. Уже, если честно, утомили. И налоги какие-то простят, и кредиты заморозят. А по факту я остался один на один со своими проблемами, как и все предприниматели, которых я лично знаю. Так что никакой надежды не питаю, – говорит Сергей.
Объективности ради стоит отметить, что российские власти и исполнительная власть региона заявляет, что рассматривает различные меры поддержки бизнеса. Однако о конкретных решениях и, тем более последствиях этих решений, говорить пока преждевременно.