Заказные убийства в борьбе за бизнес, риск ради больших денег – с подобными историями большинство из нас сталкивается только в кино. Однако для некоторых людей, в том числе кузбассовцев, такие сюжеты стали частью реальной жизни. Журналист VSE42.Ru собрал в материале истории о корпоративных конфликтах, щекочущие нервы.
Эта история случилась уже несколько лет назад в одном из регионов России. Однако в ней до сих пор остались темные пятна. Все началось с нападения на крупного бизнесмена Андрея Киприянова. В его загородный дом ворвалась банда из четырех человек в масках. Имитируя ограбление, они убили Киприянова.
– Это было заказное убийство, так как преступники ничего не взяли, только проверили паспорт, чтобы убедиться в том, что это и есть бизнесмен Киприянов. Бандиты инсценировали ограбление. Все, что происходило в ту ночь в доме, зафиксировала система видеонаблюдения. Преступники кричали: "Где деньги?" и таскали мужчину по дому, требуя отдать ценности. Но в результате, все осталось на месте. Несмотря на то, что убийство было на особом контроле силовиков, оно до сих пор не раскрыто, – рассказал журналисту VSE42.Ru адвокат, председатель коллегии адвокатов "Юрпроект" Дмитрий Малинин.
Именно его в качестве юриста пригласили разобраться с делами компании Андрея Киприянова и помочь наследникам получить все, чем владел покойный.
– Когда я начал изучать дела фирмы, мне прежде всего нужно было понять: какова ситуация с долей участия погибшего в компании? Доля у него оказалась большая – 60%. Остальные доли распределялись между партнерами Киприянова по бизнесу и его действующими и бывшими работниками. Доля работников чуть больше, чем партнеров. При этом партнеры рассматривались следствием по делу об убийстве предпринимателя как подозреваемые. Это были бывшие чиновники, по некоторой информации, связанные с криминалом, – объяснил Дмитрий Малинин.
Доля в 60% являлась блокирующей. То есть она позволяла Киприянову принимать решения при голосованиях по большинству вопросов, а вместе с работниками тем более. Однако, как рассказал Дмитрий Малинин, в уставе фирмы была небольшая оговорка, которая могла сыграть роковую роль в судьбе наследников убитого бизнесмена.
– В одном из пунктов устава говорилось, что наследники получают долю Киприянова только в том случае, если ни один из оставшихся участников не выскажется против. Действительно, закон позволяет использовать такую формулировку. Если хотя бы один из участников проголосует против, то наследникам выплачивается только стоимость их доли. А возможности принимать участие в делах фирмы они лишаются. То есть если партнеры, не допустив к управлению фирмой наследников, поставят подконтрольного директора, то через какое-то время от нее останутся рожки да ножки. А родственники могут долго и упорно судиться по стоимости доли, но в итоге ничего не получить, – поясняет Дмитрий Малинин.
По его мнению, такой расклад делал заинтересованность партнеров Киприянова в убийстве бизнесмена очевидной.
– Владелец фирмы с блокирующим пакетом акций устранен, а если еще запугать других акционеров фирмы, которые предпочтут "выскочить" с минимальными отступными, то ты в итоге, имея долю в 18%, станешь обладателем 100% акций. Что у нас в общем-то и происходило. В первые же дни создавалась напряженная атмосфера, сотрудникам компании, которые владели частью акций, поступали предупреждения. Им давали понять, что сейчас всем было бы спокойнее свои доли продать. Угрожали, разумеется, не напрямую. Запугивали, передавая информацию через знакомых, доброжелателей, которые давали советы типа: "Продайте долю партнерам Киприянова от греха подальше, а они уже сами разберутся что делать, возьмут на себя бремя ответственности и рисков", – рассказывает Дмитрий Малиннин.
Наследникам погибшего предпринимателя нужно было принять непростое решение: бороться за долю Киприянова и право управлять компанией или отступить и все отдать его бывшим партнерам.
– Цель наследников была встать во главе компании. То есть чтобы, например, сына Киприянова выбрали на общем собрании участников руководителем. Если у тебя 51% и более, то все в порядке, ты можешь рассчитывать на то, что поставишь своего директора. Если меньше голосов, то все гораздо сложнее. В данном случае так и получилось, – продолжает адвокат.
Позитивный момент состоял лишь в том, что супруга смогла получить через нотариуса половину доли погибшего – как имущество, совместно нажитое в браке, то есть 30%. Другие 30%, по рассказу Дмитрия Малинина, партнеры заблокировали – высказались против вступления в права наследников.
– Долю супруги они не смогли заблокировать, так как она, в данном случае, не наследница, а владелица имущества, совместно нажитого в браке с Андреем Киприяновым. То есть она получила бы эту долю и в любом случае, например, при разводе. А пункт устава действовал только в отношении наследников, которым остались 30% доли покойного, – поясняет адвокат.
В результате сложилась следующая ситуация: с одной стороны оказалась 40%-ная доля партнеров и работников, а с другой стороны – 30%-ная доля супруги Киприянова, которые могут голосовать.
– Ситуация семьи бизнесмена была крайне шаткая. Наша задача была перетянуть на сторону наследников работников фирмы, которые имели доли в компании. Поэтому старшему сыну погибшего Андрея Киприянова на собрании участников пришлось активно отстаивать позицию своей семьи, объяснять, что голосование в пользу противоположной стороны будет попранием памяти его отца, и в чем-то даже пособничеством его недругам, – вспоминает Дмитрий Малинин.
К счастью, сыну бизнесмена удалось убедить сотрудников-акционеров встать на сторону семьи Киприянова. Голосование прошло в пользу наследников убитого бизнесмена, и они получили не только контрольный пакет акций, но и право управлять компанией.
– Такая сложная ситуация для семьи Киприянова сложилась потому, что умерший вел дела, не посвящая в них своих родственников. Ведь вероятно, что это была именно его инициатива внести в устав пункт о блокировке права наследников получить акции. Возможно, Киприянов рассчитывал всех пережить, а получилось все иначе. И пункт в уставе оказался выгоден его недобросовестным компаньонам, – подытоживает Дмитрий Малинин.
Трудовой путь кузбасского бизнесмена Константина Новикова был долгим и извилистым. Так в определенный период своей жизни он руководил муниципальным предприятием одного из кузбасских городов, чью деятельность субсидировала мэрия. Предположительно из-за недофинансирования, а также по всей вероятности допущенных нарушений со стороны директоров, которые за время существования предприятия несколько раз менялись, оно стала убыточной. Началась процедура банкротства. А за этим последовали проблемы и для бывшего директора муниципального предприятия Новикова. Вот что нам рассказал адвокат и председатель коллегии адвокатов "Юрпроект" Дмитрий Малинин:
– В рамках банкротства работает такая процедура, как "привлечение к субсидиарной ответственности". И над Константином Новиковым, который когда-то руководил муниципальной компанией, нависла угроза ответить по всей строгости закона. В этой ситуации перед нами – юристами, представлявшими интересы бизнесмена, встала задача доказать, что Новиков не совершал действий, приведших к банкротству.
История эта разворачивалась в разгар пандемии коронавируса. К несчастью, Константин Новиков заразился и умер. В связи с чем задача усложнилась.
– После смерти Новикова перед его родственниками встала дилемма: отказаться от наследства или принять его, но вместе с тем принять и все долги покойного. Причем долги, не превышающие стоимость имущества. А это очень важный момент. Дело в том, что стоимость имущества – вопрос спорный. Это оценочная категория. То есть суд может сказать, что имущество Новикова, к примеру, стоит 10 млн. рублей. А фактически родственники не смогут продать его больше, чем за миллион. В моей практике таких случаев встречается немало, – объясняет Малинин.
То есть человек умер, а спор о субсидиарной ответственности еще не завершился. Родственникам было непонятно, привлечет суд к ответственности Новикова или нет, несмотря на то, что его уже нет в живых. А если привлечет, то на какую сумму? И на какую сумму оценит стоимость наследуемого имущества.
– Дело в том, что обязательство платить долги после смерти переходит на наследников, если они принимают имущество умершего. Но наследники Новикова решили рискнуть и продолжить борьбу. Они вступили в дело о банкротстве муниципального предприятия и продолжили сопротивляться предъявленным покойному претензиям, – рассказал Дмитрий Малинин.
В итоге юристы вместе с наследниками бизнесмена смогли доказать, что оснований для привлечения их умершего родственника к субсидиарной ответственности нет. Поскольку после Константина Новикова остался бизнес и недвижимость, его родственникам, к счастью, не пришлось их продавать, чтобы погасить долги.
Корпоративные конфликты могут улаживаться мирно, за два-три месяца. Но если у сторон не получается договориться, то судебные тяжбы, затрагивающие сразу несколько дел, в том числе уголовных, тянутся годами. По словам Дмитрия Малинина, дела такие очень затратны с точки зрения денег, а главное – времени и нервов. Кроме того, иногда подобные разбирательства становятся опасны для жизни. И, тем не менее, наследники идут на риск, причем, по разным причинам: кто-то не готов делиться с другими, кто-то наоборот добивается более справедливого, с его точки зрения варианта раздела. Для адвокатов, которые занимаются корпоративными спорами, такой риск –часть работы. Ведь, как говорится, кто не рискует, тот не пьет напитков с пузырьками, произведенных, например, на северо-востоке Франции.
Имена героев статьи изменены. Все совпадения случайны.