Через два дня после лечения "обострения остеохондроза позвоночника" в городской клинической больнице №4 (ГАУЗ "КГКБ №4") у кемеровчанина Вячеслава Штуки случился инсульт. По его мнению, "врачи при первичном осмотре поставили неправильный диагноз". Как 26-летний парень стал инвалидом и есть ли перспективы наказать виновных, выяснял журналист VSE42.Ru.
Утром 3 июля 2019 года Вячеслав почувствовал "онемение правой руки, снижение чувствительности, головную боль". Именно такими словами его жалобы зафиксировала участковый терапевт ГАУЗ "КГКБ №4", после чего отправила молодого человека к неврологу. Мать Вячеслава, Оксана Штука, утверждает, что ее сыну поставили диагноз "обострение остеохондроза позвоночника" практически на глазок, даже не измерив артериального давления. Оно действительно не зафиксировано в документах, копии которых женщина предоставила в редакцию VSE42.Ru. При этом Оксана говорит, что позже, после ее жалоб в Минздрав и прокуратуру, данные об артериальном давлении сына были подписаны в его медкарте от руки.
– Во время проверки они подписали шариковой ручкой, что давление было в норме. Но я-то уже сделала снимки первичных приемов. И там не было давления, – говорит Оксана.
Казалось бы, такая мелочь – артериальное давление, которое измеряется меньше чем за минуту. Но именно эта элементарная манипуляция с тонометром, о которой врачи, по словам Оксаны, вдруг забыли, возможно, стоила ее сыну здоровья. Женщина утверждает, что уколы от остеохондроза невролог назначила ее сыну, не сделав никаких обследований и анализов, не дав направления на МРТ или куда-то еще.
– Два дня я возила Славу на уколы от остеохондроза. В это время у него начала неметь и правая нога, он стал ее приволакивать. Мы об этом сказали медсестре, которая делала уколы, но та заверила, что в этом нет ничего страшного, все отойдет. А 6 июля сын проснулся утром, пошел в туалет и упал. Его парализовало. Не двигалась правая часть тела – рука, нога, лицо, нарушилась речь, – вспоминает Оксана Штука.
Женщина вызвала скорую помощь, бригада увезла Вячеслава в Областную киническую больницу скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского на ул. Островского, 22, где ему поставили диагноз "инсульт".
– Если бы хоть один врач в ГАУЗ "КГКБ №4" замерил сыну давление, они бы поняли, что у него инсульт. И, если бы еще тогда приняли меры, он бы не стал инвалидом. (14 ноября 2019 года Вячеслав Штука признан инвалидом II группы). В декабре 2019 года я написала заявление в прокуратуру Заводского района с требованием разобраться и привлечь виновных медиков к ответственности по ч. 2 ст. 118 УК РФ (Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей – прим. ред.). В результате жалобу спустили в отдел полиции "Ягуновский" по нашему месту прописки. Прошло 14 месяцев, на дворе 2021 год, но дело до сих пор не сдвинулось с мертвой точки: все еще не проведена судебно-медицинская экспертиза, которую назначили полицейские, чтобы выяснить, виноваты врачи или нет, – говорит Оксана Штука.
Мать Вячеслава считает, что вина терапевта и невролога ГАУЗ "КГКБ №4" очевидна. Несмотря на то, что заведующая больницей пыталась убедить Оксану в том, что у остеохондроза и инсульта одинаковые признаки, женщина стоит на своем.
– Если симптомы так похожи, врачи сначала должны были исключить более тяжелое заболевание – инсульт. Сын пришел в больницу с отнявшейся рукой. Невролог, пожилая женщина, давала объяснение в полиции: "Я не думала, что у молодого человека может быть инсульт, поэтому поставила диагноз "остеохондроз". Разве это ответ опытного врача? – отмечает Оксана Штука.
Вячеслав работал грузчиком. После получения инвалидности его уволили с работы. Сегодня пенсия молодого человека составляет 7200 рублей. Кроме этого, отказавшись от бесплатных лекарств, с января 2021 года он получает компенсацию в 2700 рублей.
– Все, что получает Слава, уходит на лекарства и обследования. Моей зарплаты кое-как хватает на жизнь. От льготных медикаментов мы отказались, потому что я беру ему лекарства подороже. Бесплатно получал аспирин. Но он ему не помогает, – говорит Оксана.
Женщина мечтает добиться справедливости и вылечить сына, которому недавно исполнилось 28 лет.
– Мальчик мой поник. У него сейчас такой хороший возраст. Жить да радоваться. Но поскольку Славе не смогли оказать, по сути, стандартной помощи при инсульте в ГАУЗ "КГКБ №4", теперь у него не работает правая рука (удалось разработать плечо, но пальцы не слушаются), нога, нарушена речь, возникла асимметрия лица и девиация языка вправо (отклонение вправо от средней линии – прим. ред.), – рассказывает Оксана Штука.
В ноябре 2019 года страховая компания ООО "Альфа Страхование – ОМС" по обращению Оксаны провела экспертизу качества оказания медицинской помощи Вячеславу Штуке. По ее результатам была "выявлена недооценка тяжести неврологической патологии Штука В.А. на амбулаторном этапе, отсутствие дифференциальной диагностики, дефекты диагностических мероприятий, нарушение преемственности, приведшие к прогрессированию заболевания".
Однако сотрудник отдела полиции "Ягуновский", которая ведет дело Вячеслава, заявила его матери Оксане Штуке, что экспертиза страховщиков не играет никакой роли и ее результаты не будут приняты к сведению.
– Полицейские в феврале или марте 2020 года отправили медицинские документы Вячеслава в ГБУЗ ОТ "Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" на другую экспертизу, результатов которой до сих пор нет. То есть экспертиза, которую "Альфа Страхование – ОМС" сделала за месяц, судмедэкспертиза проводит уже год, – рассказывает Оксана Штука.
Женщину настораживает затягивание срока проведения экспертизы. Дело в том, что ч. 2 ст. 118 УК РФ, по которой, как считает Оксана, врачи ГАУЗ "КГКБ №4" должны понести наказание, имеет срок давности два года. То есть в случае Вячеслава Штуки срок давности истекает 6 июля 2021 года. А значит, на все про все у силовиков остается немногим более пяти месяцев, которые, учитывая весь предыдущий опыт мытарств Оксаны и Вячеслава по инстанциям, пролетят очень быстро. Скорее всего, получить хоть сколько-нибудь вразумительные результаты за этот короткий срок будет сложно. К тому же Оксана боится, что сотрудники судмедэкспертизы, руководствуясь цеховой солидарностью, встанут на сторону невролога и терапевта ГАУЗ "КГКБ №4", и все попытки женщины и ее сына добиться справедливости пойдут прахом.
– Когда я в последний раз звонила следователю, она сказала, что наши документы снова направлены в прокуратуру, то ли опять проверка идет, то ли что. А когда я ей задала вопрос о сроке давности по 118-й статье, она ответила, что может вообще дело пойдет по статье "Халатность" (ст. 293 УК РФ – прим. ред.). Но там тоже срок давности два года, – разводит руками Оксана Штука.
Общение Оксаны и Вячеслава с кузбасским Министерством здравоохранения за почти два года болезни тоже не привело к хоть сколько-нибудь ощутимым результатам. Мать хочет, чтобы сына отправили в ФГБУ "Новокузнецкий научно-практический центр медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов", специалисты которого, по ее словам, ставят на ноги очень сложных больных. Кроме того, Вячеслав обращался в Минздрав за помощью в восстановлении справедливости в ситуации, когда ему поставили неверный диагноз.
Однако на все обращения к чиновникам от здравоохранения он получает отписки, в которых исполнители подробно, буквально по датам, перечисляют все этапы лечения молодого человека и названия медучреждений, где ему оказывали медицинскую помощь. Уверяя, что он получает ее в полном объеме. Но одно дело – грамотно составленные документы, а другое – человек, который лишенный возможности нормально двигаться и говорить, что называется, на собственной шкуре испытывает все прелести кузбасского здравоохранения.
– Во-первых, когда я врачу в ГАУЗ "КГКБ №4" говорила, что мы хотим попасть в Новокузнецк, она ответила: "А больше вы ничего не хотите? Вы может быть еще в Москву или Санкт-Петербург хотите?". Во-вторых, Минздрав там везде пишет, что мы получали лечение в Центре медицинской реабилитации на Весенней, 22. Но я вам один эпизод опишу: в поликлинике Славе поставили смертельный диагноз – синдром Бругада, при котором высок риск внезапной сердечной смерти. Когда врачи Центра медицинской реабилитации увидели этот диагноз, они прекратили все лечение Славе и оставили только ЛФК (лечебная физкультура – прим. ред.). То есть они побоялись, что он умрет там у них. Но потом в кардиоцентре ему этот синдром Бругада отменили: кардиолог сказал, что у Славы сердце здоровое. В-третьих, по сути, сыну за полтора года ни разу не делали полного обследования. Я кое-как недавно выпросила направление в областную больницу к гематологу, которая, дай бог здоровье, назначила Славе обследование. У него высокие лейкоциты сейчас, проблемы с желудком. В общем, сейчас мы ходим по анализам, делаем исследования разные. Все, естественно, платно. А Минздрав мне прислал письмо от 5 февраля, где говорится, что мы не явились на реабилитацию после консультации гематолога. Но, как раз по результатам обследования (высокие лейкоциты), которое мы начали благодаря гематологу, сыну нельзя пока на реабилитацию, – говорит Оксана.
И еще немного про затягивание расследования обстоятельств так до сих пор и не возбужденного уголовного дела по факту глубокой инвалидизации кемеровчанина. На днях Вячеслав получил от Министерства здравоохранения Кузбасса очередной ответ, в котором говорится следующее: "Так как ваша амбулаторная медицинская карта находится в ГБУЗ ОТ "Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" для проведения экспертизы по запросу отдела полиции "Ягуновский" УМВД РФ по городу Кемерово, оценить качество оказания медицинской помощи в июле 2019 года врачом-терапевтом и врачом-неврологом в условиях поликлиники ГАУЗ "КГКБ №4" не представляется возможным. Согласно заключениям главных областных специалистов, невролога и реабилитолога, с момента вашего наблюдения в ГАУЗ "КГКБ №4" после перенесенного острого нарушения мозгового кровообращения нарушений при оказании медицинской помощи не выявлено. Обследование и лечение вы получаете в полном объеме…"
Получается, что медики (даже на уровне федерального Минздрава) не могут оценить качество лечения кемеровского врача, поскольку карта пациента в СМЭ уже с год. Почему кемеровские судмедэксперты так нерасторопны – то ли на самом деле они крайне медлительны, то ли их "попросили" не торопиться – доподлинно неизвестно.
– В последнее время нам стали обещать поездку на реабилитацию в Новокузнецк. Но в это слабо верится, учитывая отношение чиновников и многих медиков, с которым мы столкнулись за эти полтора года. Ясно только одно. Время идет, и дальше Славе будет все сложнее восстанавливаться, – говорит Оксана.
Но женщина не собирается сдаваться. Она твердо намерена идти до конца и поставить сына на ноги. А вот свершится ли правосудие, и будут ли наказаны виновные? Чтобы получить ответ на этот вопрос, надо подождать всего полгода, когда истечет срок давности…