Жители одного из многоквартирных домов в центре кузбасской столицы семь лет назад чудом избежали смерти, а теперь и вовсе рискуют остаться без жилья. Почему критическая ситуация длится уже как минимум семь лет, выяснял журналист VSE42.Ru.
Когда спасатели приехали по вызову на Островского, 27, в подъезд № 10, мартовским вечером 2013 года, то первое, что они сказали хозяину квартиры на четвертом этаже, было: "Мужик, с днем рождения! Ты чудом выжил".
Дело в том, что крышу дома, построенного в 1950-х годах, украшали две башни-бельведера. Одна из них, расположенная над подъездом № 10, в марте 2013 года проломила перекрытия и упала, разрушив две квартиры на четвертом и третьем этажах здания.
– Башня находилась над нашей гостиной, где мы всей семьей регулярно собирались. Я думаю, что ее обрушение – это результат длительного процесса. Она постепенно проседала и в результате сползла в наши квартиры. Удивительно, что никто не пострадал. Было 23:30 и мы еще не спали. Муж работал в этой комнате за компьютером. Он вышел буквально на минуту на кухню попить воды. И в этот момент произошло обрушение. Башня-бельведер перетолкла все, что было в нашей гостиной, и провалилась к соседям на третий этаж, – вспоминает хозяйка пострадавшей квартиры на четвертом этаже.
Ниже, в квартире на третьем этаже, тоже случилось почти чудо. В гостиной в это время обычно находился хозяин квартиры. В этот день у него поднялась высокая температура, и жена вызвала скорую помощь.
– Муж пошел провожать врачей, и только он вышел, как все рухнуло. Верхняя квартира прилетела к нам, – вспоминает события 2013 года хозяйка квартиры, расположенной на третьем этаже дома по улице Островского, 27.
Собственники квартир в подъезде № 10 до сих пор удивляются, почему никто не следил за состоянием дома ни до падения башни-бельведера, ни, как выяснилось, после. И это при том, что жилое здание является памятником культурного наследия с 2011 года.
– Когда спустя пять лет, 8 июня 2018 года, я услышала в квартире треск, то сразу сообразила, что к чему, и позвонила в МЧС. В зале поперек стены зигзагом пошла трещина, порвались обои. После этого приехали спасатели, какое-то время нас не пускали домой. Оказалось, что в подвале начала рушиться одна из несущих колонн здания, – рассказывает хозяйка квартиры на третьем этаже.
В результате подъезд №10 был признан аварийным и расселен. Жильцы дома считают, что колонна могла разрушиться вследствие постоянного подтопления подвала, коммуникации в котором много лет не ремонтировались, несмотря на многочисленные обращения в РЭУ и жалобы в администрацию города.
– Еще в 1980-е подвал в нашем доме был сухой. Там жил веселый бомж, который выходил в курданер (ограниченный главным корпусом и боковыми флигелями парадный двор перед зданием – прим. ред.) и играл на балалайке. Потом коммуникации, видимо, прогнили, и подвал стало топить горячей водой. Но РЭУ было наплевать. Я помню, наш сосед ходил в РЭУ-9, как на работу: делал заявки на то, что в подвале сыро, писал жалобы. Но нам отвечали, что жильцам нечего лезть в подвал. Подозреваю, что это в том числе привело к разрушению колонны. В результате в 2018 году мы фактически лишились жилья и уже два года вынуждены снимать квартиру, – рассказывает собственница одной из квартир в подъезде № 10.
ЧП, произошедшее в доме в июне 2018 года, привлекло внимание всего города. Ситуацию под контроль взял мэр города Илья Середюк. Официальные лица говорили, что ремонт в доме может продлиться от нескольких дней до нескольких месяцев. В худшем случае – до наступления холодов.
– Это решит глава города как председатель штаба, по результатам исследования. Это может продлиться как недолго, так и несколько месяцев, может, и до холодов в связи с проведением работ по реконструкции или капитальному ремонту, – пояснял летом 2018 года заместитель прокурора города Евгений Смычков.
Однако эти слова так и остались словами. Даже спустя два года дом не отремонтировали, а жильцы подъезда № 10 не вернулись в свои квартиры.
За два года власти не смогли не то что приступить к ремонту, они даже не смогли добиться, чтобы подрядная организация за бюджетные миллионы сделала качественный проект, который бы прошел госэкспертизу.
Саму проектную документацию для проведения капитального ремонта объекта культурного наследия муниципального значения "Дом жилой с курдонером" должна была подготовить проектная организация ООО "Ай Джи Групп", расположенная в Томске. Кстати, за эту услугу, по словам директора ООО "Ай Джи Групп" Ирины Гребенюк, компания получила 4 800 000 рублей по контракту с РЭУ-9. Стоит отметить, что почти вся эта сумма – бюджетные деньги. Как пояснили в пресс-службе кемеровской мэрии, 95% этой суммы оплатил муниципалитет, а 5% жильцы.
Взаимодействовать с кузбасской госэкспертизой проектировщики начали в мае 2019 года, но прошло уже больше года, а эксперт так и не утвердил проект томских специалистов.
Более того, во время встречи с собственниками квартир дома на Островского, 27 Ирина Гребенюк рассказала о якобы возникших сложностях в работе с кузбасской госэкспертизой. Женщина в буквальном смысле жаловалась жильцам рушащегося дома.
– В госэкспертизе нам работать очень сложно. Эксперты не понимают, как работать с памятниками, очень ужесточают требования. Те люди, которых мы изначально привлекали на конструктивные решения, представители города Кемерово, они не смогли защитить в экспертизе проектные решения по усилению фундамента. Соответственно, мы получили отрицательное заключение… В экспертизе мы уже больше года. Сейчас мы привлекли специалистов с кафедры фундаментов из строительного университета. Они помогают нам сейчас сделать расчеты для того, чтобы пройти госэкспертизу, – объяснила Ирина Гребенюк.
Кроме того, директор ООО "Ай Джи Групп" рассказала, что ее компания пыталась обойти кузбасских экспертов и для этого обращалась в главгосэкспертизу в Москве и Омске. Но этот вариант не дал положительных результатов. Оказалось, что проект на объект культурного наследия местного (муниципального) значения может согласовывать только кузбасское отделение госэкспертизы.
Ирина Гребенюк сообщила, что кемеровского эксперта Алексея Врачева, который оценивает качество проектной документации по капитальному ремонту дома на Островского, 27, не устроил выбранный метод усиления фундамента. Томские проектировщики предложили так называемое инъецирование, когда в фундамент делается "укол" специального раствора. Ирина Гребенюк объяснила, почему в проекте был указан и обоснован именно этот метод:
– Обследование (здания – прим. ред.), заключение и усиление фундамента изначально разрабатывала кемеровская компания ООО "Ноострой". И они до этого инъецирование проводили на многих объектах. Оно проходило раньше в экспертизе. И ООО "Ноострой" зашли с решением, которое ими отработано. Потому что это как раз то, чем они занимаются. Поэтому мы другой вариант и не предлагали никакой. Когда мы заходили в экспертизу в мае 2019 года, инъецирование было в нормативах, а отменили их в июле, – сказала Ирина Гребенюк.
В свою очередь эксперт Алексей Врачев озвучил журналисту VSE42.Ru свое видение ситуации. И оно кардинально отличается то того, что рассказывала Гребенюк. По его словам, проектная организация ООО "Ай Джи Групп" просто "перевела свою недоработку на госэкспертизу".
– Эта методика (инъецирование – прим. ред.) никогда не присутствовала в нормативной документации. Оно там не применяется. Они бы зарыли деньги в землю. Потому что нормы не предусматривают инъецирование к данным грунтам. Они собирались туда закачивать цементный раствор. А грунты там (Островского, 27 – прим. ред.) обводненные. И в СП-22 четко написано, какие методы предусматриваются. Представьте, что у вас песок с водой, а вы налили туда цемент. Он просто не схватится. То есть метод инъецирования, он себя в других случаях показал плохо… В данном случае в проекте не выполнен целый букет мероприятий, которые бы четко гарантировали результат, который мы хотим получить – то есть закрепления грунтов, – пояснил Алексей Врачев.
При этом Ирина Гребенюк рассказала, что в Томске достаточно много объектов культурного наследия, и у сотрудников ее компании "отлажен механизм работы с госэкспертизой".
– В вашей экспертизе мы не можем договориться с экспертом никак. Не можем доказать ему свои решения по упрощению каких-то моментов, чтобы на какие-то моменты он глаза закрыл, потому что здание существующее и достаточно старое… Сейчас мы вернулись к традиционному усилению фундамента, но пока защитить не можем. То есть контакт с экспертом никто из наших проектировщиков наладить не может, – говорила Ирина Гребенюк собственникам квартир на Островского, 27.
Главный инженер компании ООО "Ай Джи Групп" Николай Чернов, тоже присутствовавший на собрании 15 июля 2020 года, пояснил, что в настоящий момент рассматривается вариант внесения в проектную документацию другого метода усиления фундамента, а именно – "уширение подошвы".
– Эксперт не против. Говорит: "Доказывайте, делайте расчеты". Мы эскизный проект предоставили в мае. Он посмотрел, выдал замечание. Сказал: "Да, этот вариант возможен. Обосновывайте". Сейчас мы оформляем все расчеты. Все остальные замечания сняты, – объяснил Николай Чернов.
Однако Ирина Гребенюк высказала сомнения по поводу того, что ООО "Ай Джи Групп" в этот раз удастся пройти госэкспертизу. При этом сроки играют важное значение в спасении дома. Без ремонта здание продолжает ветшать. Его аварийные части разрушаются, негативно влияя на состояние всего здания. Собственники квартир подъезда № 10 фактически оказались заложниками ситуации. Они не могут пользоваться жильем и не могут, например, его продать. Потому что никто не купит квартиру в аварийном подъезде. Очевидно, что и в остальных подъездах, не признанных аварийными, теперь продать квартиры стало сложнее. Потенциальных покупателей отпугивает "нехорошая слава" некогда престижного дома. Кстати, беспокойство вызывают и другие части жилого здания.
Вот небольшая выдержка из акта государственной историко-культурной экспертизы, проводившейся в мае 2019 года, которая подтверждает тот факт, что в сложной ситуации находятся собственники квартир всего дома, а не только подъезда № 10: "В связи с тем, что здание протяженное и состоит условно из трех корпусов, общее техническое состояние его не однозначно и оценивается: подъезд № 10 – аварийное; подъезды № 1, 4, 5, 6, 8, 9, 13 – недопустимое; подъезды № 2, 3, 7, 11, 12 – ограниченно работоспособное".
В частности, техническое состояние колонн подвала в подъездах № 9, 10 в подъезде № 4 на всех этажах, в подъездах № 6, 8 на первом этаже оценивается историко-культурной экспертизой как недопустимое. Техническое состояние колонн в подъезде № 10 на всех этажах – аварийное, а техническое состояние остальных колонн – ограниченно работоспособное.
Или, например, перекрытия: "состояние плит перекрытия подвала в подъездах № 1, 5, 13 – недопустимое, в подъезде № 10 – аварийное".
Логично, что дальнейшее откладывание капитального ремонта не идет на пользу всему зданию. И самое главное, что это может угрожать безопасности жильцов. Попытка же Ирины Гребенюк успокоить людей, которые опасаются обрушения здания, скажем прямо, не добавляет уверенности в их завтрашнем дне:
– Если не нагружать, если дополнительной нагрузки не появится от людей, от мебели, то должно продержаться, – сказала директор ООО "Ай Джи Групп".
В словах специалиста особенно тревожно звучит слово "должно". То есть гарантий, что трагедии удастся избежать, никто дать не решится.
Если вновь вернуться к срокам получения окончательного положительного заключения экспертизы, то, по словам представителей ООО "Ай Джи Групп", предварительное решение проблемы, возможно, найдено. Однако они все-таки не уверены в хорошей перспективе.
– За три недели мы решили договориться с экспертом на берегу, не заходя в экспертизу, согласовать с ним все принятые решения. Потому что в прошлый раз мы отдали деньги и сейчас опять отдадим непонятно за что. Потому что в начале экспертизы они все улыбаются. Только деньги заплатили, работа с нами прекратилась. Протянули до последнего дня, выдали под конец замечания, которые мы, естественно, отработать не успели, обязали нас продлить экспертизу. Мы ее продляем, опять с нами два месяца никто не работает, на звонки не отвечают, никто с нами не контактирует. С такой практикой, как в Кемерове в экспертизе, мы нигде не сталкивались, – пожаловалась Ирина Гребенюк.
На собрании директор "Ай Джи Групп" озвучила сумму услуг госэкспертизы:
– Первый раз мы отдали около 900 000 рублей. А теперь еще 30% от первоначальной стоимости (около 300 000 рублей – прим. ред.). Гарантии, что утвердят, нет. Через три месяца, если все хорошо, – уточнила Гребенюк.
Стоит напомнить, что главгосэкспертиза – единственная в Кемеровской области может давать подобные заключения. То есть согласование документации и определение сроков начала капитального ремонта жилого здания зависит от нее. Ну и, разумеется, от качества проекта.
– Вся экспертиза старается уложиться в полтора месяца. В течение первых десяти дней выдаются замечания. Дают десять дней на ответы. Опять десять дней они какие-то моменты просматривают. Еще десять дней отвечают. То есть 30-40 дней это обоюдная переписка, чтобы все нюансы утрясти. В Кемерове у нас так не получается. Везде идет диалог. У каждого свое видение. А здесь контакта нет, – говорит Ирина Гребенюк.
У эксперта Алексея Врачева свой взгляд на процесс экспертной оценки и распределения ее сроков.
– Срок экспертизы составляет 45 рабочих дней. Это основной срок. Экспертиза имеет право продлить на месяц этот срок. У них (ООО "Ай Джи Групп" – прим. ред.) прошла первая основная экспертиза, потом продлевались сроки, ничего они толком не доработали. Потом они второй раз обратились. Они не представили обоснованного технического решения, которое соответствует требованиям технического регламента 384-ФЗ "Технический регламент о безопасности зданий и сооружений". Задачи экспертизы – это не проектирование, не согласование, не сопровождение строительства, не инженерный консалтинг, не консультирование. Экспертиза – это оценка проектной документации, требований к техническим регламентам, задание на проектирование и данных инженерных изысканий. То есть просто документация, требования СП и вердикт – соответствует или не соответствует. Вот и все, – объяснил Алексей Врачев.
Эксперт добавил, что доказательная база соответствия проектных решений госэкспертизы четко регламентирована двумя списками, утвержденными правительством РФ.
– Поэтому там никакой отсебятины быть не может. То есть ребята, у вас нет документации. Есть пункт СП, где написано, что в этих грунтах применяется метод силикатизации, химизации, а цементации – нет. Поэтому в данном случае, если они не согласны с выводами экспертизы, порядок должен быть другой – обращение в Минстрой и доказательство, – говорит Алексей Врачев.
При этом кузбасский эксперт уверен, что и подготовить все необходимые инженерные расчеты и сделать в конечном итоге капитальный ремонт дома Островского, 27 можно:
– Дом стоял… пережил разруху и разрушился в относительно благополучные годы. Содержание дома ниже всякого… Технически все возможно. Ограничения – это (большой – прим. ред.) объем работ, (большой – прим.ред.) объем финансирования. Условия там стесненные. И в принципе, "Ай Джи Групп" были предложены варианты не закрепления грунтов, а именно усиления фундамента. То есть это расширение подошвы. Ситуация осложняется тем, что здание состоит из трех блоков. Где-то есть пол в подвале, где-то нет. Где-то отметки отложений подошвы смежных участков фундаментов разные. То есть обследование должно быть тщательным. Все надо прорисовать, вымерить и обосновать. Посчитать, какой участок конкретно надо усилить, посчитать крепление, как он будет усиливаться, как он будет спрягаться со смежными участками. Здесь, как в медицине, действует принцип – не навреди. И это должны сделать "Ай Джи Групп". То есть у нас федеральный закон предусматривает проектирование, строительство, эксплуатацию и выведение здания из эксплуатации. Проектная документация является первичной информацией для всего жизненного цикла здания. Все мероприятия отражаются в проектной документации. И там не может быть таких слов, что когда-то будет сделано, кем-то будет сделано, по обстоятельствам. То есть логично предположить, что если я хочу получить какой-то результат, я для себя должен сформулировать, что я хочу получить конкретно, я должен знать, каким методом я хочу это получить и должен знать условия и обстоятельства, например, что мне может помешать. Вот это все должно быть прописано. Исходные данные, методы, что мы хотим получить и что мы должны для этого сделать, – говорит Алексей Врачев.
Директор компании "Ай Джи Групп" заверила, что к концу июля будут вновь подготовлены все расчеты и переданы на экспертизу Алексею Врачеву. Процесс выдачи заключения может продлиться два – три месяца. А это значит, что при положительной оценке эксперта капитальный ремонт может начаться осенью.
Вероятность такого развития событий прокомментировал заместитель мэра города Кемерово по ЖКХ Сергей Лысенко, который присутствовал на встрече вместе с томскими проектировщиками 15 июля:
– Фундамент можно делать и летом, и зимой. Проблема может быть одна, если мы по срокам улетим, – это 10-й подъезд (который в холодное время года нельзя ремонтировать – прим. ред.). Потому что там идет демонтаж. В том числе и кровли… Теплый контур маловероятно мы физически можем создать. Поэтому август-сентябрь, ну начало октября мы еще получаем, пока еще есть зазор по погоде. Мы еще можем успеть 10-й подъезд сделать. Если нет, то все опять улетает на март-апрель (2021 года – прим. ред.), когда все к положительным температурам идет, – прокомментировал Сергей Лысенко.
То есть если на этот раз проектная документация наконец-то будет утверждена экспертом, то гипотетически ремонт может начаться. Однако следом возникает еще одна проблема – поиск средств на капитальный ремонт дома. И вот здесь, к сожалению, никаких прогнозов дать не смог никто. Даже, например, областной депутат Юрий Скворцов, который по какой-то причине взялся комментировать эту ситуацию, придя на встречу с жильцами дома. В том смысле, что проблема все-таки городская. И жилой дом находится в городе, и является памятником муниципального (городского) значения. На встрече с собственниками 10 июля он рассказал следующее.
– Здесь нужно искать источник финансирования. Я примерно цену могу сказать, которая была озвучена на одной из встреч по данному дому конкретно. Это около 200 миллионов рублей… Но это не окончательная цена, потому что никто не может дать оценку, что выдаст специализированная организация, так как это объект культурного наследия… Пока не будет определен источник финансирования, то ситуация будет такая, какая она есть. Поэтапно нельзя заходить, нужно иметь общий проект на дом. Проект стоит 1,5 миллиона рублей (напомним, что Гребенюк говорила о 4,8 миллионах рублей – прим. ред.). Сегодня никто не может сказать, сколько выйдет цена вопроса. Жильцы не потянут. Вы же понимаете, что 200 миллионов – это запредельно. В регионе должна быть создана региональная программа. Без нее мы эти вопросы не решим, – сказал Юрий Скворцов.
На сновании этих слов можно предположить, что к решению проблем дома на Островского, 27 подключатся областные власти, областной бюджет. Однако, насколько известно редакции сайта, каких-либо комментариев по данной ситуации от представителей исполнительной власти региона не озвучивалось. Кстати, народный избранник не смог назвать даже приблизительные сроки начала капитального ремонта. Соответственно, жильцам подъезда №10 дома по улице Островского, 27 от слов депутата ясности по поводу их дальнейшей судьбы не добавилось вовсе. Сколько теперь, спустя два года после выселения из квартир и семь лет после обрушения башни, ждать еще? Три месяца? Полгода? Год? Десять лет? Или их проблема не будет решена никогда? Ответ на этот вопрос пока никто не знает. Или не озвучивает.
Если ожидание продлится слишком долго, то еще не прошедшая госэкспертизу проектная документация за это время может устареть. А за проект город уже отдал ООО "Ай джи Групп" 4 800 000 рублей. Плюс к этому услуги госэкспертизы муниципалитету тоже влетят в копеечку – 1 200 000 рублей. Итого 6 000 000 рублей. Деньги потрачены немалые, и их уже не вернуть, а город не получил даже проекта, не говоря о ремонте дома.
Если уходить в область предположений, то думать можно о чем угодно, когда речь идет "об освоении" подобных сумм. Сторонники теории заговора, например, могут увидеть здесь мошенничество и коррупцию. Кто-то еще – банальную некомпетентность. Но хочется верить, что ни первого, ни второго здесь нет, а есть лишь текущие проблемы, которые рано или поздно будут решены, к всеобщему удовольствию.
P.S. После публикации материала городская администрация предоставила дополнительный комментарий по ситуации вокруг дома на Островского, 27, уточняющий финансовую сторону дела:
– Между управляющей организацией ООО "РЭУ-9" и администрацией города Кемерово был заключен договор на предоставление субсидий по следующему виду работ: комплексное обследование и разработка научно-проектной документации по капитальному ремонту и сохранению объекта культурного наследия на сумму 4,9 миллиона рублей. Управляющей организации согласно данному договору УЖКХ был перечислен авансовый платеж в размере 1,4 миллиона рублей. До настоящего времени иных перечислений по данному договору не было. Также сообщаем, что оплата государственной экспертизы производится за счет средств ООО "Ай Джи Групп", – прокомментировала пресс-служба мэрии.
При этом директор компании "Ай Джи Групп" Ирина Гребенюк уточнила следующее:
– Договор будет полностью оплачен после того, как у нас все работы завершатся. По экспертизе у нас была определенная сумма рассчитана. Мы изначально рассчитывали по тому объему, который у нас в проект был включен. В итоге сумма (стоимость экспертизы – прим. ред.) получилась больше в два раза практически, потому что они выставили нам за целый дом... Почти 500 тысяч сверху накинули... Еще мы не разбирались, кто все это будет оплачивать, будет ли это вообще оплачено... Предварительно со старым директором РЭУ мы обсуждали, что вот на эти непредвиденные расходы, в том числе превышение суммы за экспертизу, она (директор РЭУ – прим. ред.) говорила, что, скорее всего, будем делать дополнительное соглашение к договору. Но все это будет решаться на уровне администрации, потому что там выделено определенное финансирование. Но она уволилась, и вопрос затих, – пояснила Ирина Гребенюк.